– Получается, что после развода они поддерживали дружеские отношения?

– Я бы не был так категоричен, но, по его рассказам, она изредка к нему заходила, преимущественно для того, чтобы занять немного денег.

– И она их получала?

– Черт его знает. Помнится только то, что дядька был не в восторге от ее посещений. У него надолго портилось настроение. Вот я и думаю: а не пощупать ли нам ее с этой стороны дела?

– Мысль занятная и имеет право на жизнь, но как нам ее отыскать в десять часов вечера?
– хмыкнув, поделился я своими сомнениями.
– Ты знаешь, где она живет?

– Мне бы да не знать! Кто, как не я, помогал выселять нахальных квартирантов из ее квартиры после развода. Подскочим, или ты торопишься?

– Не задавай идиотских вопросов, поехали к твоей Соколовой. Кстати сказать, обрисуй хотя бы в двух словах, что она из себя представляет.

– А что ее обрисовывать? Баба - она и есть баба, сам увидишь. Про ее прошлую жизнь, как и настоящую, я мало что знаю, а вернее сказать, не знаю ничего. Она младше дядьки годков на восемь, значит, на сегодняшний день ей сорок восемь лет. Кажется, от первого брака, а может, и просто так, без брака, у нее взрослый сын, которого органически не переваривал Роман.

– Вот как! Это существенное дополнение. А ты его знал?

– Однажды видел мельком.

– Они жили вместе?

– Какое там вместе! К матери он появлялся только тогда, когда твердо знал, что дядьки нет дома, но тот каким-то шестым чувством угадывал его визиты и устраивал настоящий скандал. Нет, после материного замужества сынок некоторое время продолжал жить в своей квартире, а потом укатил на Север, и на этом его след оборвался. Вот тогда-то, бесполезно прождав его год, Нинка и пустила квартирантов.

– Интересная мысль, - задумчиво заметил - я.
– Уехал на Север и пропал без вести, но ведь он мог недавно вернуться? Не правда ли?

– Мог, - согласился Макс, сворачивая в типично грязный двор.
– А чего нам гадать? Сейчас все и узнаем. Свет у нее горит, значит, дома кто-то есть.

По заплеванной лестнице, попутно знакомясь с настенными юношескими виршами, мы поднялись на второй этаж, где Макс позвонил в 8-ю квартиру. После некоторого неодобрительного ворчания дверь нам открыла стройная блондинка с печальными синими глазами, одетая в шелковый халат и толстую вязаную кофту.

– Боже мой, кого я вижу!
– с радостным удивлением воскликнула она.
– Не может такого быть! Это же сам Максим Ухов. Сколько лет, сколько зим... Да что это я раскудахталась, словно курица. Заходите в дом. Господи, ты ли это?

– Я, Нина Андреевна, - проходя в переднюю, вежливо улыбнулся Макс.
– Вы не ошиблись. Мы с Константином Ивановичем пришли к вам по делу.

– О делах потом, - стаскивая с Ухова куртку, категорически заявила она.
– Сначала я напою вас горячим чаем, а когда отогреетесь, тогда и поговорим о делах. Проходите в комнату, а я на несколько минут удалюсь на кухню. Можете курить.

Расположившись в удобных креслах, мы вытянули уставшие ноги и с удовольствием задымили, украдкой рассматривая жилище одинокой женщины. Не знаю, что у нее творилось в спаленке, но комната была самая ординарная, с типовой мебелью, коврами и посудой. Отсутствовала она не больше десяти минут, а когда появилась, держа в руках полный поднос, то я обратил внимание, что она помолодела, как минимум, на пять лет. И когда она только успела навести на морде полный марафет?

– Может быть, по рюмочке?
– вытаскивая из бара ополовиненную бутылку коньяка, обворожительно улыбнулась она.

– Нет, Нина Андреевна, - огорчил меня Макс.
– Нельзя, мы за рулем. Не стоит так хлопотать, мы буквально на несколько минут. Зададим вам пару вопросов и сразу же откланяемся.

– Максим, а почему так официально?
– садясь на диван, погасила она улыбку.
– Хорошо, я вас слушаю. Задавайте свои вопросы.

– Нина Андреевна, извините меня за нескромность, но где вы были вчера после десяти часов вечера?

– Вопрос действительно нескромный, и я не понимаю, почему вы его задаете.

– А мне кажется совсем наоборот. Вы прекрасно знаете, чем он вызван.

– Полнейший абсурд. Но если вам так будет угодно, я отвечу. Вчера после десяти часов вечера и до сегодняшнего утра я была дома.

– Кто это может подтвердить? Или таковых нет?

– Представьте себе, есть, - брезгливо передернула она плечами.
– Но мне бы не хотелось вмешивать в это дело того человека. А что случилось?

– Случилось то, что ваш бывший муж, Роман Николаевич, неожиданно исчез.

– Как исчез, так и найдется, я-то тут при чем?