Мужчин, одетых в рабочие уники официалов соответствующих служб: серо-голубого цвета, с серебристыми отворотами — Филипп, серо-зелёного — Игнат, — встретили женщины — Аларика и Дениз, бабка и мать Кузьмы, чем-то похожие друг на дружку, а в последнее время еще сильнее сблизившиеся чувством печали и ожидания. Несмотря на более чем двадцатилетнюю разницу в возрасте, они казались сёстрами, разве что седины и морщинок на лице у Аларики было чуть больше.

— Ну, что? — в один голос спросили они.

Мужчины переглянулись.

Филипп поцеловал жену в щеку, прошагал в туалетный блок.

Игнат, также мимолётно обнявший жену за плечи, развёл руками.

Женщины всхлипнули, Аларика вытерла слезу на щеке.

— Немедленно прекратите! — строго приказал командор Погранслужбы. — Не надо хоронить их раньше времени! Они всего лишь пропали без вести. Вернутся! Накрывайте на стол, мы есть хотим.

Он тоже ушёл в туалетную комнату.

Аларика и Дениз посмотрели ему вслед, переглянулись и, притихшие, заторопились в гостиную, не переставая думать о сыне и внуке, который ушёл на солнцеходе и до сих пор не вернулся. Только уверенность мужей в благополучном исходе рейда вселяла в их душу надежду на возвращение Кузьмы. И они ждали…

Никаких особых ощущений он не испытывал, в том числе — неприятных.

Темно, тихо как в подземелье, лишь слуха изредка касается удаляющийся шелест, будто по слою опавших листьев бежит прочь лесной зверёк…

Кузьма напрягся, попробовал шевельнуть руками, и это ему удалось. Ноги тоже послушались приказа, упёрлись во что-то твёрдо-неподатливое и холодное.

— Свет! — сказал он вслух, обнаруживая, что может говорить.

Вокруг разлился приятный, струящийся, призрачно-лунный свет, и он сразу сообразил, где находится: в коконе рубки управления солнцеходом! Свет же испускали ставшие полупрозрачными, как слой мутного стекла, стены рубки.

Кузьма резко подался вперёд, и упругие лепестки кокона, спеленавшие его и служившие устройствами обработки информации и защитой одновременно, послушно развернулись, отпуская оператора. Однако рядом стоявшие кресла экипажа «крота» так и остались глыбами тёмного стекла, похожими на «тюльпаны», не спеша открываться.

— Катя! — позвал Кузьма. — Хасид!

Никто не отозвался.

Сидевшие в креслах спутники всё ещё находились без сознания.

Кузьма наконец пришел в себя окончательно, вспомнил о броске «крота» в недра «огнетушителя Дьявола», глянул на овальное зеркало центрального локатора, абсолютно чёрное, без единой паутинки света.

— Дэв, включи видеосистему внешнего наблюдения.

— Она включена, — глубоким бархатным баритоном ответил инк солнцехода.

— Почему же виомы ничего не показывают?

— Вокруг аппарата сверхплотная «замороженная» зона солнечной плазмы. Температура — около абсолютного нуля.

— Почему? — не понял Кузьма.

— Из-за отсутствия ядерных реакций.

— Значит, мы никуда не провалились?! Остались там же, в ядре?! — Кузьма растерянно оглянулся на товарищей в креслах. — Сферозеркало… «огнетушитель»… продолжает работать?!

— По моим данным, процесс «вакуумного вымораживания» прекратился. Однако мы находимся там же, где и были — в центральной области ядра Солнца.

— Чтоб тебя! Связь с поверхностью есть?

— Нет.

— Что с экипажем?

— Ваши друзья спят.

— Спят?! — поразился Кузьма. — Ничего себе нервы! Я тут психую, прикидываю варианты их спасения, а они спят! Разбуди немедленно!

— Слушаюсь, сэр.

Одно из кокон-кресел, принадлежавшее раньше драйвер-приме «крота», шевельнулось как живое, свернуло лепестки, открывая тело Хасида Хаджи-Курбана. Глаза полковника открылись, затуманенные сном.

— Ты здесь?

— А где я должен быть? — фыркнул Кузьма.

— В пещере с сокровищами… тебя захватили разбойники и начали пытать… Значит, мне это приснилось. — Хасид окинул рубку управления быстрым взглядом, глаза его прояснились, в них загорелся огонёк тревоги. — Что случилось? Почему виомы не работают? Трюк не удался?! Мы остались в ядре Солнца? Или… где?

— Или где, — скривил губы Ромашин. — Мы всё ещё в Солнце, друг мой. Похоже, «огнетушитель» выплюнул нас обратно, и мы теперь торчим в погасшей солнечной топке, как… — Кузьма поискал сравнение, — как косточка в яблоке.

— Как червячок в косточке, — уточнил Хасид, начиная разминать руки, посмотрел на соседний кокон. — Что с Катей?

— Спит.

— Вовсе я не сплю, — раздался голос девушки, и она выпрыгнула из кокона стремительно и гибко, будто специально ждала этого момента. — Я всё слышала! Странно, конечно, что нас не занесло куда-нибудь в другую галактику или вообще в прошлое, зато мы живы и здоровы! Предлагаю повернуть «крота» и срочно выбираться из Солнца. Дед в опасности! Надо предупредить безопасников! Возражения есть?