– Внимание!
– мегафонно продублировал их Иван.
– Поиски закругляются. Объект найден без штанов!

– Валечка!
– в слезах радости бросилась на шею сестра.
– Родной! Больше не буду торговать шандыком! Бога молила вернуть тебя и поклялась, найдем живым - не торговать!

– Дак я же сам нашелся!

– Все равно не буду!

– А ты, кум, не клялся не голосовать за дерьмократов?

– О политике ни слова!
– тискал в объятиях друга Петя.
– С тебя что, брючата русалки сняли?

– В лесу русалок нет, - никак не мог наговориться в мегафон Иван, большой книгочей, - это его ундины до трусов разобрали.

– Ванька, брось матюгальник!
– закричала Надежда.

– Я испугалась, у тебя сердце прихватило!
– сняла свою куртку и ласково одела Валентина жена.

– Одежка моя полная грибов где-то рядом, - заоглядывался Валентин.

– Найдем завтра, - в "матюгальник" приказал брат.
– Всем по машинам!

И выстрелом поставил громкую точку поискам.

В доме родителей быстро спроворили застолье - в центре стола поставили диаметром со скат "КамАЗа" сковороду полную жареных опят - и загудели на всю оставшуюся ночь.

– Нет, ты скажи, - приставал захмелевший Петя, - ты почему в трусы-то не собирал грибы? В твои семейные ведра три войдет, как в бочку. Резинку затянул и греби лопатой!

– Он побоялся - русалки набегут на открывшиеся взору причиндалы!

– Ундины, - поправил брат Иван уже не в "матюгальник", он и за столом сидел бы с ним, но отобрали игрушку.

Схватив рюмку, Иван заорал вместо тоста:

– Поднять вертолеты!

– Тут машину заправить нечем - горючки нет, а на вертолеты где взять?

– Шандык зальем в "вертушки"! Куда его Надька теперь девать будет?

– Да уж не в твою глотку солью!
– хлопнула сестра рюмашку и выскочила из-за стола с частушкой:

– Ой! Дык! Дык! Дык!

Дюже сладенький шандык!

Два стакана приняла

И в присядочку пошла!

Оп-па! Оп-па! Милому награда!

Полна попа огурцов - так ему и надо!

– Грибов! Грибов, Валька, полна задница!
– внес лепту в эстрадное выступление Иван.

– С утра баню истоплю, - наклонился к Валентину кум Петя.
– Попаримся, я нынче сто веников нарезал.

– Надо сначала штаны с грибами найти.

– А куда они от нас денутся?..

ЧЕРЕЗ ГОЛОВУ ЗА БОРТ

При Советской власти на выборах не надо было мозги до посинения ломать - за кого крест ставить, а кому пустоту в квадратике? Бюллетень опустил - и голова ни до, ни после не мается. А сейчас каждый раз Нина Егоровна Мотькина за месяц до урны начинала вибрировать, к подружкам бегать, которые в политике такие же ни украсть ни покараулить.

В прошлый раз порешили уличным бабкомом за Быкова голосовать. Он всем пенсионерам в село подарки прислал. По килограмму сахара, муки, гречки и пряников. За него дружно бросили в клубе бумажки-бюллетени.

Через год двоюродная сестра Валя с газеткой дорогу перебегает:

– Нинка, ой взяли грех на душу! Быков-то мафиози, по нему всемирный розыск назначили. А мы "хороший человек, за пенсионеров биться будет". Забился, сердешный, в доску! Миллионами долларов ворочал в свой карман.

Обсудили бабоньки промашку. Как клюнули на дармовой сахарок с пряничком. А откуда знать? На лбу у кандидата "вор" не написано.

И вот опять выборы. Нина Егоровна достала листовки, что в почтовый ящик целый месяц бросали. Девять кандидатов, лбы у всех любо дорого смотреть без сучка и задоринки. Как быть? Разложила на столе агитки, изучает фотографии с биографиями, гадает - кто будет за пенсионеров горой, а кому скорее бы они вперед ногами под бугорок проголосовали?

– Неужели Валера?!
– пошаркала через дорогу к сестре Вале.

– Который тебя на танец пригласил, а ты сверкнула трусами в ответ?

– Ну!...

Давно это было. Нине Егоровне до Егоровны было еще расти и расти. Нинкой звали. А тот день перед глазами как сейчас стоит.

Складывался он исключительно полосато. Тут тебе полная полоса счастья, а вот уже слезы ручьем.

Началось с киселя. Послевоенная деревня, слаще морковки ничего не видели. Кисель проходил большим деликатесом. Мать делала объеденье какой. С сахаром. Сготовила, по тарелкам разлила. Нинке тарелка досталась на пару с младшей сестрой Любкой.