– Он не понравился вам, - констатировала Карна.
– Почему?

При этом она пытливо посмотрела на меня, словно желала видеть, когда я скажу неправду.

– Данкэн говорит странные вещи, - осторожно произнес я.
– Неприятные и непонятные вещи. Вчера мне показалось, что он немного не в себе. Психически неустойчивый человек.

– Может быть, - задумчиво прошептала девушка.
– Может быть, вы и правы. Но все-таки, почему его нету с нами? Странно.

Мы завершили завтрак в молчании, и я готов был побиться об заклад, что Карна все время думала об этом проклятом писаке. Подобные мысли раздражали, но я напомнил себе, что нахожусь здесь не за тем, чтобы ухлестывать за молоденькими девушками. Д а ж е е с л и о н и д е м о н и ч е с к и х о р о ш и . В к о н ц е к о н ц о в , с т о и т м н е з а к о н ч и т ь э т о д е л о , к а к о т б о ю о т н и х н е б у д е т . Т о г д а н и ч т о н е п о м е ш а е т д а ж е о т ы с к а т ь К а р н у и п о п р о б о в а т ь п р о д о л ж и т ь в с е в с о в е р ш е н н о д р у г о й о б с т а н о в к е .

От этих мыслей меня оторвал чей-то ощутимый толчок. Я обернулся, почти на сто процентов уверенный, что это появилась наконец наша пропажа - растреклятый Данкэн. Но это был не он. Это была та самая толстуха с крашеными завитыми волосами - та, которую успокаивала вчера Карна. Видимо, дама чересчур увлеченно орудовала вилкой с ножом и не рассчитала силу замаха на тот искромсанный кусок мяса, что лежал в ее тарелке. Теперь женщина приложила к своей необъятной груди ладонь и стала извиняться. Я уверил ее, что все это сущие пустяки и поспешил отвернуться. П а р ш и в о е н а с т р о е н и е . С е г о д н я , п о х о ж е , р е ш а ю щ и й д е н ь . Н у ж н о б ы т ь в н и м а т е л ь н ы м и с о б р а н н ы м , и н е о т в л е к а т ь с я н а м е л о ч и ... Г д е ж е э т о т Д а н к э н ?

Толстуха что-то лепетала у меня под ухом. Кое-кто стал даже оборачиваться, чтобы посмотреть, что происходит.

Я взглянул на Мугида. Тот сидел, прямой, словно наглотался шпаг, и бесстрастный, как скала. Он и не думал вести нас в ту комнатку. А толстуха все не переставала болтать.

Когда терпение уже готово было покинуть меня, старик поднялся со стула и попросил всех следовать за ним. Я вздохнул с заметным облегчением и чуть ли не бегом покинул зал. Карна, как это ни удивительно, осталась позади и даже поддержала беседу с той надоедливой теткой. Я велел себе не обращать внимания е с т ь ц е л ь п о в а ж н е е .

Внизу у гобеленов нас поджидал Данкэн - эту долговязую подвижную фигуру было трудно не узнать. Он выглядел так, словно его шарахнули по голове чем-то тяжелым. Другими словами, начал наконец-то соответствовать своему поведению.

Стоило ему заметить нас, журналист нервно дернулся, замер в нерешительности, а потом шагнул навстречу всей честной компании.

– Доброе утро, господин Данкэн, - поприветствовал его Мугид.
– Вы решили сегодня не завтракать?

– Да, - пробормотал тот, краснея.
– Решил.

Никогда бы не подумал, что этот хлыщ умеет краснеть, но не верить собственным глазам не было никакой причины.

Все вошли в комнатку и разместились там же, где и вчера. Данкэн при этом сидел, отодвинувшись от меня настолько далеко, насколько смог, и бросая время от времени в мою сторону настороженные взгляды. Кажется, он окончательно сошел с ума.

– Начнем, господа, - проговорил Мугид, усаживаясь в каменное кресло.
– Все ли чувствуют себя в состоянии внимать?

Мы закивали, и он...

ПОВЕСТВОВАНИЕ ВТОРОЕ

– Он пришел уже давно, Пресветлый. Просто никто не решался вас будить.

Талигхилл нетерпеливо вздохнул и покачал головой. Р а з у м е е т с я , о н и н е р е ш а л и с ь е г о б у д и т ь ! Р а ф - а л ь - М о н у ж е д а в н ы м - д а в н о ж д е т е г о , а о н и н е р е ш а л и с ь е г о б у д и т ь ! Принц энергично откинул край одеяла и начал одеваться. Слуги сунулись было помочь ему, но Пресветлый свирепо глянул, и те отошли в сторонку, больше на подобное не претендуя. В этой скучной жизни хотя бы привилегию одеваться самостоятельно Талигхилл оставлял за собой. Отец ворчал, что это блажь, но ему-то легко говорить. Руални ру было чем заняться, все-таки он - правитель. Конечно, это означало прежде всего колоссальные заботы, но лучше заботы правителя, чем ничегонеделание наследного принца. По крайней мере, Талигхилл считал именно так. И поэтому, даже торопясь, он одевался самостоятельно. Да и кто сказал, что слуги оденут вас быстрее?

– Велите, чтобы накрывали на стол и пригласили господина Раф-аль-Мона позавтракать вместе со мной.

Один из слуг низко поклонился и исчез за тихонько скрипнувшей дверью. Принц, щурясь от яркого света, залившего всю спальню, разбирался с шелковыми штанами. Черное пятнышко на них вызвало очередную волну раздражения, но менять одежду уже не было никаких сил. Талигхилл наконец попал ногами в штанины и прорычал:

– Да задерните же хоть немного шторы, вы, изверги!

Слуги бросились исполнять приказ и перестали наконец на него пялится так, словно за последние несколько лет одевающийся принц был для них самым впечатляющим зрелищем.

Наконец он справился с проклятой одеждой и сбежал вниз по лестнице, на ходу запахивая халат и чувствуя, как под ложечкой посасывает от нетерпения. Махтас уже был где-то здесь, и принцу больше всего на свете хотелось сейчас же приступить к игре. Но, к сожалению, существовали еще такие условности, как необходимость позавтракать. В животе капризно заурчало, подтверждая то, что да, позавтракать было бы неплохо.

Спускаясь, принц скользнул взглядом по фигурке Оаль-Зиира и недовольно скривился. " Б о г и "! Ч т о Д о м а б п о н и м а е т о Б о г а х ? Ч т о в о о б щ е к т о - л и б о и з н и х , " в е р у ю щ и х ", н а с а м о м д е л е з н а е т о п р е д м е т е с в о е й в е р ы ?