Шрифт:
Но Мехман, разумеется, и не догадывался, о чем думал следователь, встретивший его столь угодливо и радостно:
– После бывшего прокурора Залова квартира стояла все время запертой. Видите, даже обои отсырели, висят кусками... Да и что это за квартира для бакинца... Одна комната и кухня.
– У меня семья маленькая, нам хватит, - беспечно ответил Мехман.
– К роскоши я не привык.
– Ну да, ну да, - задумчиво произнес Муртузов, наблюдая, как Зулейха тщетно старается хоть как-нибудь украсить свое неприглядное жилье.
Он позвал курьера прокуратуры, странного человека в калошах, и сказал неопределенно:
– Слушай, Калош. Надо помочь. Люди на новом месте, никого и ничего не знают... Понял?
Калош был достаточно хитер, чтобы надуть самого Муртузова, не то что такого птенца, как новый прокурор. Он и без намека все хорошо понял.
– Если старой хозяйке или молодой что-нибудь понадобится, пусть только крикнут: "Калош", я всегда здесь, во дворе, - сказал он. И подмигнул Муртузову, давая понять, что следователю не о чем беспокоиться. Калош скоро разберется, что это за люди приехали и с чем их едят...
13
Хоть Мехман и устал с дороги, но встал рано. Он выглянул в окно. Человек в калошах подметал двор прокуратуры, собирал бумажные клочки, папиросные окурки.
Он всячески старался втереться в доверие приезжих, показать себя душевным другом семьи.
– Дочь моя, ты не смущайся, - просил он Зулейху, - все, что нужно тебе, хоть птичье молоко, скажи мне, я достану!
– Спасибо, дядька, - отвечала Зулейха, едва сдерживая себя, чтобы не смеяться.
– Мы всем довольны.
Не жалея сил, человек в калошах помогал им вчера устраиваться на новом месте, приводил в порядок квартиру, носил воду, вколачивал гвозди.
И сегодня добрая Хатун сказала:
– Смотрите, этот человек, наверное, не ложился. Уже принес нам воду из родника и разжег уголь, чтобы вскипятить чай, а теперь метет двор...
– Надо поблагодарить его, - сказал Мехман.
– Накорми его, мама, получше, пусть останется довольным. Он беспомощный какой-то, оборванный, очевидно, родных у него нет...
Зулейха тоже взглянула в окно. Она не могла удержаться от смеха при виде этого человека в старых калошах, привязанных к ногам веревкой, в узких брюках галифе с заплатками на коленях, в старой, поблекшей на солнце и такой же помятой, как его морщинистое лицо, кепке.
– Ой, Мехман, этот курьер не сможет даже поднять твои своды законов, кокетливо говорила она, заливаясь смехом.
– Какой-то весь пестрый, разноцветный.
– Нельзя смеяться над стариком, - серьезно сказал Мехман.
– Правда, очень странный старик, ну что-то вроде орангутанга...
– Нехорошо, Зулейха.
– Я ведь шучу, Мехман.
– Можно шутить, не оскорбляя достоинства человека.
– Ой, ты даже дома не забываешь, что ты прокурор...
Мехман улыбнулся Зулейхе и с шутливой беспомощностью развел руками: "Ничего, мол, не поделаешь".
Зулейхе хотелось поболтать немного с мужем. Но Мехман торопился. Он наспех выпил стакан чаю и пошел в прокуратуру. Человек в калошах прервал свою работу, вытер пот со лба и сказал:
– Добро пожаловать, сынок, все тут твое и контора, и земля эта, и двор - все для тебя.
Мехман поблагодарил старика за доброе пожелание.
– Жизни не пожалею за тебя, - бросил ему вслед человек в калошах: Ты - сын моей сестры.
В прокуратуре Мехмана уже поджидал почтительный Муртузов.
– Пожалуйста, товарищ прокурор, пожалуйста, - провожая Мехмана в кабинет, приговаривал он.
– Сколько месяцев уже я вас жду. Несколько раз мне предлагали переселиться в вашу комнату, то есть туда, где вы сейчас живете. Я категорически отказывался, говорил, может быть, новый прокурор завтра-послезавтра приедет, где же он тогда поместится? Между нами, товарищ прокурор, скоро вы сами убедитесь, здесь для юристов не создано никаких условий.
Мехман уселся за свой стол.
– Юристы должны сами создавать себе условия.
Муртузов прищурился:
– Легко сказать, а если не помогают?
– он пожал плечами.
– Я, например, считаюсь плохим человеком в этом районе только потому, что слежу за законностью. Вы, товарищ молодой прокурор, скоро сами увидите, как здесь все самоуправничают. Телефонистки, и те выдумывают свои правила...
– Ну, этому мы положим конец. Извращать закон не позволим, - сказал Мехман с юношеской запальчивостью и деловитым тоном попросил: "Дайте мне, пожалуйста, дела..."
Несколько озадаченный тем, что новый прокурор не расспрашивает о районном начальстве, а сразу приступает к работе, Муртузов открыл шкаф и начал доставать оттуда груды папок.
– Все эти дела возбуждены местными организациями.
– В первую очередь дайте те, где мерой пресечения избрана изоляция...
Мехман начал читать. Зазвонил телефон. Мехман взял трубку.
– Да, я - районный прокурор.
– Говорят с почты. Это монтер, - раздался голос в трубке.
– Начальник поручил мне особо проверить ваш телефон. Хорошо ли он работает? Мы как раз получили новые трубки. Какие трубки? Телефонные. Сейчас приду, заменю...