Прокурор положил трубку.

– Я был еще мальчиком, когда начал учиться у Меликзаде...
– Он показал рукой, каким он был тогда маленьким.
– Меликзаде был тогда рядовым учителем. Жилось ему тяжело. Но он всегда был таким кристаллически чистым, как теперь. Это и дает ему право требовать много от учеников. Он не был революционером-подпольщиком, но он вел ярую борьбу против бакинских капиталистов, выступал в тогдашних прогрессивных газетах, защищая права бедного населения, отстаивая азербайджанскую культуру. С первого же дня революции он бесповоротно стал на сторону Советской власти... Нет, он никогда не берег себя, не жалел своих сил. Можно смело сказать, что именно он обучил и воспитал кадры юстиции в нашей республике. Он и остался таким, каким был, - влюбленным в науку, простодушным, как ребенок, откровенным, добрым. К собственным недостаткам он непримирим так же, как и к чужим...

Абдулкадыр погладил свою бритую голову, блестящую, как биллиардный шар, и сказал, ухмыльнувшись:

– Любит много говорить... Тянет этот Меликзаде. Ворочает своим языком без устали, как будто это главное занятие в жизни.

Мехман вспыхнул. И, не сдержавшись, гневно возразил:

– Совершенно не так. Это удивительный человек. Он никогда не жалел себя ради дела, ради работы. Он встал с постели, чтобы прийти сюда. Он всем готов пожертвовать ради общего дела...

Прокурор республики недовольно посмотрел на Абдулкадыра, на его толстую с отвислыми складками шею.

– Седой ученый. Эх, вы.
– сказал он с упреком.

– Мы его седины не трогаем, говорим о его языке... Оригинальный старик!
– пробурчал Абдулкадыр.

– По-видимому, слова профессора о людях с ненасытной утробой чем-то задели вас, - бросил прокурор республики, насмешливо посмотрев на громадного, толстопузого Абдулкадыра. Ему вспомнилось письмо, поступившее два дня назад и сигнализирующее о нечистоплотности этого человека. Впрочем, перейдем к делу.
– И он повернулся к Мехману.

Мехман открыл свою папку.

– Я хотел бы разрешить с вами два вопроса. Первый касается следователя Муртузова. Я не доверяю ему. Правда, я вынужден был поручить ему ведение нескольких дел, но быть спокойным за него, не проверять каждый его шаг, каждое действие я не могу. А работать, вечно подозревая, сомневаясь в каждом его слове и поступке, - дело невозможное. Документы, обнаруженные мною, подтверждают, что он слишком часто преступал закон...

– Что же вы предлагаете?

– Надо раз и навсегда отстранить его от работы в органах юстиции.

Абдулкадыр всей грудью навалился на стол и засопел. Редкие брови его насупились.

– Я как-то был там, в вашем районе, проверял его работу. Я удивляюсь... Он очень опытный и очень неплохой следователь...

– Но нечестный, нечистоплотный. Даже с виду он напоминает мясника, раздумывающего, какой кусок мяса выбрать для шашлыка...

Мехман произнес эти слова твердо. Абдулкадыр побледнел. Он взмахнул рукой, как будто отгонял от себя видение, - Муртузов, протягивающий ему банки с медом и маслом.

– Нет, это не так. Совсем не так...

– Точно так. Именно так, - решительно ответил Мехман, выпрямившись, и ему на мгновение показалось, будто он снова спорит с Кямиловым.

Абдулкадыр решил действовать осторожнее. Он заговорил мягко, прикрывая глаза, и от этого его сходство с Кямиловым, когда тот принимал вид доброжелателя, еще больше усилилось.

– На этом вот совещании, - заметил он, - мы много толковали о кадрах. Товарищ прокурор республики лично подробно остановился на этом вопросе. Людей надо воспитывать. Я говорю именно в том смысле, что Муртуза Муртузова нужно оставить на работе, нужно перевоспитать его.

– Нет, гниль всегда надо беспощадно вырезать, оставлять только здоровые ветки и листья!
– горячо ответил Мехман.
– Иначе все дерево, весь организм может заболеть.

Абдулкадыр недовольно мотнул головой.

– Это записано в вашу тетрадку под диктовку Меликзаде.
– Он заворочался в кресле.
– Вы, юноши, просто зазубрили эти слова и повторяете их, как попугаи. Этот Меликзаде.

Прокурор республики рассердился:

– Не примешивайте к вашему спору больного Меликзаде. Он здесь не при чем...

– Как же не при чем?
– Абдулкадыр показал мясистой рукой на Мехмана. Он хочет учить нас словом, продиктованным этим болтливым профессором...

– Я не учу вас, я правду говорю...

– Вот вы сами подтверждаете, что это точно слова Меликзаде, а не ваши собственные. Ха!

– Абдулкадыр!
– грозно посмотрел на него прокурор республики. Возьмите себя в руки, товарищ Абдулкадыр.

Абдулкадыр мрачно засопел.

Мехман еще раз повторил свои доводы: Муртузова нужно от работы отстранить. Он просит верить, что это не личные счеты, не предвзятое отношение.