Это и впрямь оказалось правильным и уместным. Конечно, трактирщик при виде короля в церемониальном наряде, да вдобавок в сопровождении столь странной компании, глаза выпучил - однако в обморок падать или судорожно заикаться все-таки не стал. Очевидно, визит короля к одному из своих подданных этим самым подданным был не в диковинку. Навряд ли его величество во время таких визитов облачался с подобной пышностью, однако судя по тому, как легко оправился от первого замешательства трактирщик, Лерметту случалось захаживать не только во дворец. А что до королевского платья... будет чем похвалиться тощему трактирщику: мол, ко мне король не просто так зашел, а в лучшем своем наряде - то-то пересудов пойдет по поводу столь неслыханного благоволения! Эннеари не сомневался, что в ближайшие дни трактир сменит вывеску - и прозываться отныне будет "Королевская мантия" либо "Наряд Его Величества". Чтоб все знали, ценили по достоинству и заходили в то наипримечательнейшее заведение, для посещения которого король так расфрантился. Пусть заходят - сперва поглазеть, потом обсудить подробности королевского визита с трактирщиком, словно бы прибавившим в росте от нестерпимой гордости, а заодно и винца тяпнуть... а потом спросить закуски, потом еще вина, потом... в общем, и без лишних слов ясно, что будет потом. Стоит только глянуть, с какой быстротой мелькают руки трактирщика, как непринужденно летают над чашами бутыли, словно странные птицы из белой, зеленой и рыжей глины, сверкая глянцевыми боками... да, потом будет то самое, о чем подумал, веселясь в душе, Эннеари.

Потягивая легкое вино, Арьен украдкой рассматривал короля. Всего-то год миновал, а Лерметт переменился разительно. Вот уж сейчас его никто не перепутал бы с эльфом даже и издали. Как ни странно, Лерметт пальца на три прибавил в росте, изрядно раздался в плечах и приметно осунулся. Он перебрасывался шутками с папашей Госсом, смеялся и дурачился, как встарь может, даже и больше прежнего - но предаваться веселью с прежней безоглядностью у него уже не получалось. Былая легкость исчезла бесследно, сменившись зрелой мощью. Принц стал королем - и не только по платью.

Да и платье королевское пристало ему, как мало кому другому. Эннеари не без любопытства разглядывал непривычный наряд друга. Длинный походный нарретталь - по летнему времени легкий, шелковый; узкие рукава майлета... все в золотистых тонах, династических. Нагрудное украшение в тех же тонах тигровый глаз, янтарь... надо будет непременно спросить у Лерметта, что это за штука и зачем она нужна - ведь наверняка она не просто так привешена, а что-то означает. И, конечно же, корона... более необычной короны Эннеари не видывал сроду. Обруч ее был не округлым, а каплевидным, и острая оконечность капли нисходила почти до середины лба. Шапочки-бриолеты, общепринятые в Найлиссе, Эннеари и прежде попадались на глаза, но чтобы корона... или это как раз шапочки повторяют ее форму? Эннеари усмехнулся, сообразив что вновь принялся за старую игру в угадайку: смотрит во все глаза на непонятное ему одеяние и гадает - что бы все это могло значить?

–  Я прямо с дороги, - пояснил Лерметт, перехватив его взгляд.
– Даже и переодеться не успел. Мне еще в городских воротах доложили, что посольство прибыло - так я свиту отправил во дворец, а сам навстречу и бросился.

С дороги?! Эннеари едва удержался от изумленного вопроса: что же это за дорога такая, куда ездят при всех регалиях? Какой-то год тому назад, в бытность свою всего-навсего принцем, Лерметт в дорогу собирался совсем иначе. Простая рубашка небеленого полотна, охотничьи штаны из тонкой замши, запасной майлет... а вот теперь король Лерметт куда-то ездил, разряженный словно для дворцового приема. Чудные, однако, дела творятся. Притом же навряд ли у него настолько переменились вкусы и привычки. Конечно, люди меняются быстро - с точки зрения эльфов, порой до неприличия быстро - но ведь не настолько же! Так что едва ли Лерметту разъезды в подобном виде нравятся - самое большее, забавляют. А и тяжелое же это дело - быть королем! Хочешь, не хочешь, а изволь соблюдать приличия. Не распахнутая на груди рубашка, а длинный нарретталь, и чтобы непременно шелковый, и чтобы все висюлины на своем месте - и янтарь на месте, и тигровый глаз, и вот эти золотистые топазы и желтые сапфиры, и вот эта узкая золотая цепь из резных звеньев... цепь? Из резных звеньев?!

Эннеари судорожно сглотнул. И как только он мог сразу не заметить? Побрякушки всякие вон сразу разглядел, а это... это... да когда Лерметт успел?!

–  Лериме, - враз севшим голосом осведомился Эннеари, - когда ты успел получить цепь доктора наук Арамейльского университета?

–  Почетного доктора, - поправил его Лерметт.
– Этой зимой.

Лоайре, до того негромко беседовавший с Лэккеаном, развернулся к королю всем телом, да так и замер, уставясь на резную цепь. Эннеари ухмыльнулся. Все, пропал Лерметт, со всеми потрохами пропал. Теперь уж Лоайре от него нипочем не отцепится. На королевский сан Веселому Отшельнику было, в общем-то, наплевать: подумаешь, цаца какая - король! Да мы на своем эльфийском веку этих королей видели, что яблок на ветке - и еще увидим. А вот почетный доктор, да не какого-нибудь университета, а Арамейльского... это - да! Такого человека надо уважать всемерно. Ради этого уважения можно ему и королевское его достоинство простить: он же не нарочно.

Лоайре был не одинок в своих чувствах. Папаша Госс тоже взирал на Лерметта с подобающим умилением. Подумать только - такой молоденький, а уже такой ученый! Нет, вот не будь Лерметт королем, да окажись у мельника хорошенькая дочка или внучка на выданье, Эннеари точно бы знал, о чем сейчас помышляет папаша Госс. А что тут такого? Мало ли оболтусов в зятья набиваются... а вот такой обстоятельный юноша - это же находка, если кто понимает. Слову своему полный хозяин, да вдобавок совсем даже не свистоплюй... правда, все-таки король - эка жалость! Но ничего, про запас остается основательный эльф - за него ежели с умом взяться, такой мельник со временем получится, что просто загляденье!

Выбеленный мукой Лоайре представился мысленному взору Арьена до того явственно, что впору глаза протереть. Нет, лучше Веселому Отшельнику в Луговину не ездить - вдруг у папаши Госса и впрямь незамужняя дочка имеется?

–  ... когда от вас послание прибыло, я по степи носился, - повествовал между тем Лерметт.
– Когда ко мне гонец заявился, я уж думал, не поспею в Найлисс к вашему приезду. Арьен, ты даже представить себе не можешь, как же ты вовремя!

И тут в голове у Эннеари обрывочные фразы наконец-то соединились в некое единое целое. Ну конечно!

–  Это связано с твоим почетным докторством?
– спросил он напрямик.

Лерметт одарил его одобрительным взглядом.

–  Верно соображаешь, - заметил он, отламывая кусок горячей, с пылу, с жару, лепешки и дуя себе на пальцы.
– С тобой вместе за дело браться - сущее удовольствие. Ни объяснять по десять раз, ни убеждать не надо. Эх, вот бы мне и с остальными так повезло... да где там!

–  С какими "остальными"?
– осведомился Арьен, одним глотком приканчивая темное суланское вино, плескавшееся на донышке его чаши.