– Ваше время прошло, нужно перестраиваться.

– Ты рассуждаешь, как мой старший сын.

– Сыновья стали умнее отцов. У экономики - свои железные законы. Сегодня еще большее значение приобретают программирование и совместные действия.

– Знаю я эти басни Бессона. Уж очень ему хочется все заграбастать и отправить меня на пенсию.

– При чем тут пенсия? В современной промышленности нет места для индивидуальных действий. Все должно быть предельно функционально.

– Интересно, какую функцию выполняет у этой старой развалины Бессона синьорина Кьяри?

Патрене разошелся. Он изрыгал столь замысловатые и непристойные ругательства, что Торболи невольно рассмеялся. Только тогда Патрене изменил тон. Помолчав, он со вздохом сказал:

– Я знаю, что проиграл. Но предпочитаю уступить скорее Бессону, чем моему сыну.

Торболи молча кивнул головой. Патрене передернуло. Желая досадить своему генеральному директору, он выпалил:

– Ладно, я приду сегодня вечером, но прихвачу с собой Торторелли.

– Что-о-о?

– Пригласи его. Ведь он единственный, кто нам бескорыстно помогает.

– Нет уж, приглашай его сам. Я не намерен с ним встречаться.

– Почему вдруг?

– Мне не нравится выражение его лица. Он разговаривает со мной как равный с равным. Стал одеваться по моде, подстриг свои космы. Ненавижу новоиспеченных чистюль.

– А как же твой хваленый архив?
– Патрене от души расхохотался.
– Ты называл его кретином, помнишь? А он, оказывается, тебя перехитрил.

Торболи поспешил уйти. Его маленькие злые глазки пронзают насквозь двух идущих навстречу служащих. Роза нагло поворачивается к нему спиной. Ничего, он с ней еще рассчитается.

Патрене нажимает кнопку и приказывает Розе вызвать Торторелли.

Ровно через двадцать секунд Роза докладывает:

– Торторелли говорит, что не может прийти; у него срочное дело.

– Предупреди его, что я сам спущусь вниз. Понимаешь, речь идет о важном деле.

Что за чушь, он - хозяин завода, а этот жалкий сморчок бухгалтер осмеливается не выполнить его приказание! Ладно, сейчас он ему покажет.

Он выходит из кабинета, важно выпятив живот, по дороге успевает игриво потрепать по щеке молоденькую служащую и лишь затем не спеша спускается в бухгалтерию.

– Зажги свет!
– еще с порога приказывает он Торторелли.

– Разве, ты не хвалился еще вчера, что у тебя орлиный взор?
– ответил из полутьмы иронический голос. У Патрене часто и гулко забилось сердце.

– С каких это пор всякий жалкий червяк смеет называть меня на "ты"? Да ты хуже...

– А разве ты обращаешься ко мне на "вы"?

И в тот же миг ярко загораются сразу все огни. Патроне растерянно хлопает ресницами и лишь тут замечает Торторелли - кибербухгалтер развалился в кресле.

– Так вот как мы работаем!

– Думать - это тоже работа, и нелегкая.

Торторелли протяжно зевает.

– Конечно, была бы в отделе приличная счетная машина, мне не пришлось бы напрягать мозги. Мне нужна машина наподобие вот этой.

Он убрал ноги со стола, наклонился и вынул прямоугольную пластмассовую пластинку.

– Ну-ка, взгляни.

– Похоже на рентгеновский снимок. Зачем он тебе?

– Не туда смотришь.

Торторелли разгладил лист.

– Расчет вероятности происходит одновременно с секторным расчетом. А это экономит уйму времени. Кто тебя надоумил, дорогой Патрене, купить такую допотопную счетную машину? Как-никак мы - самое крупное предприятие во всей "Новой Италии".

Патрене сразу утратил всю свою самоуверенность.

– Но Торболи утверждает...

– Что он понимает, твой Торболи. Заставляет своих агентов снимать порнографические сценки из интимной жизни инженера Корбелли, стремясь запугать этого бездельника. Да в Галактике полным-полно куда более толковых инженеров. Торболи хочет держать всех в кулаке. Знаешь, на кого он похож? На туземного кали.

– Откуда тебе известно про микрофильмы?

– Но об этом все знают. Ты ублажаешь этого Торболи, словно он курочка, которая непременно снесет золотое яичко.

– Ну, положим, специалист он отличный. Сам Бессон не прочь его переманить.

– И ты в это веришь?

Торторелли грустно улыбается. Он и сам не может понять, какого дьявола ему вдруг вздумалось давать советы хозяину.

– Бессон хочет околпачить тебя, дорогой Патрене. Ты можешь продать дом, элиспринт, даже собственные штаны, но не продавай контрольного пакета акций. Впрочем, ты промышленник и разбираешься в подобных вещах получше меня.

– А ведь ты прав.
– Патрене садится рядом с кибербухгалтером и доверительно говорит: - Знаешь, Торболи предлагает мне слиться с Бессоном.