Уже привыкший к её отчужденности и холодной вежливости, Андрей был поражен и её искренним тоном, и явственно прозвучавшей в её голосе тревогой.

– Нина, что - то случилось? Может поговорим?

– Случилось. Ах, Андрей, это страшные люди.

– Ах, собаки. Я сейчас подъеду7

– Нет-нет. Я...я сейчас не в состоянии даже говорить... Потом.

– Когда потом? Завтра?

– Не знаю. Ах, да завтра нет, мы улетаем в Аргентину.

– И ты?
– воскликнул он, не в силах сдержать удивления.

– Да, я, а что?

– Тогда увидимся в аэропорту. Я буду там в это время.

– Андрей, я буду ждать. Я верну тебе... то, что ты просил.

– Вернешь? Что?

– Ну этот... твой камень.

– Спасибо, тебе, Нинико. Ты настоящий друг.

– А сам прибор, он сейчас на заводе...

– Спасибо. Я еду туда.

– Будь осторожен, Андрей. Этот Спежов... Он подлый человек. Умоляю, будь осторожен.

– Спасибо тебе, Нинико. И до завтра.
– Андрей положил трубку. Имитатор - на заводе, как он раньше не подумал об этом. Работа за городом, в Туле все это было блефом. Зачем им было забираться так далеко, когда под боком есть небольшой, всеми забытый заводик. Ах, Спежов, ах, стервец.

Напротив проходной, на стоянке, когда-то забитой машинами, а теперь пустынной, как теннисный корт, поблескивали лучах заходящего солнца лакированные бока черного "БМВ". Номерной знак был скрыт под слоем пыли.

В проходной дремал старый знакомый - дядя Вася.

– Привет, дядя Вась, - Андрей вместо пропуска протянул ему купленную по дороге бутылку лимонной водки.

– Привет, привет, - вахтер не торопясь, поставил бутылку у ног и пробормотал: - Проходи. Сразу видно, наш человек. А то доллары, доллары, в знак своего неодобрения, он ставил ударение на предпоследнем слоге. Чего я сними делать-то буду? Бежать, менять надо, потом в магазин, час уйдет, а я как - никак на вахте.

– А кто ещё прошел?
– Андрей взял пропуск и кивнул сквозь стекло на записи.

– Этот, как его... Спежов и с ним несколько - двое, вроде, не разобрал.

Значит Спежов здесь, вот он где скрывался, подумал Андрей. Прекрасно, сейчас разберемся.

– Ты надолго?
– дядя Вася нажал педаль турникета.

– На полчаса. Мне как раз Спежов и нужен. Он куда пошел?

– А я и не видел, кажись в дальний подъезд.

Значит в сборку, решил Андрей и, ускоряя шаги, направился к серому невзрачному корпусу.

Спежов заметил его, когда перед уходом, на всякий случай выглянул в окно. Андрей быстро почти бегом пересекал небольшой дворик.

– Безуглов! Идет сюда!
– крикнул он стоящему в дверях Бригадиру.

– Второй выход есть?
– хладнокровно спросил Бригадир.

– Есть. Через первый этаж.

Беспалый с длинной коробкой под мышкой ждал их в коридоре.

Спежов замкнул сейф, и втроем они бросились к лестничной клетке. Впереди мчался Спежов.

Андрей быстро прошел по коридору, пробуя каждую дверь. Все они были заперты. От одной из них к выходу на лестницу вели отчетливые следы, оставленные на пыльном полу.

Когда Андрей выбежал из корпуса, двор был пуст. Он бросился к проходной. Дядя Вася услужливо открыл турникет, и Андрей выскочил на улицу. Спежов топтался у "БМВ", рядом с ним стоял высокий мужчина в светло-коричневой куртке. Третьего, сидевшего за рулем, Андрей не заметил. До машины было метров 50, не больше. Андрей ускорил бег и на ходу выхватил пистолет.

– Всем стоять!
– тяжело дыша Андрей остановился метрах в трех от машины и направил пистолет на высокого.
– Руки за голову!

– Пожалуйста, - Бригадир положил на затылок ладони и удивленно, но без страха взглянул на Андрея.

– Макс, что происходит?
– Андрей приблизился и сквозь тонированное стекло заметил водителя.

– Скажи, чтоб выходил, - приказал Андрей Бригадиру.
– Вначале поднятые руки.

– Выходи, братан, - подтвердил Бригадир. Он с нескрываемым любопытством рассматривал Андрея. Беспалый, вытянув над головой руку выбрался из машины и стал рядом со Спежовым.

– Вторую!
– Андрей тряхнул пистолетом.

– Я инвалид, - прохрипел Беспалый, показав искалеченную ладонь.

– Макс, что это за люди и что происходит?

Потерявший речь Спежов двинулся в его сторону и поровнялся с Беспалым.

– Стоять! На месте!
– крикнул Андрей. Но Спежов уже бился в цепком захвате Беспалого. В левой, изуродованной руке его, как в клешне, сверкнула зеркальная сталь опасной бритвы и остановилась у горла Спежова.

– Порежу! Попишу!
– истерически закричал он.

– Отпусти его, дурак, - как можно спокойнее выговорил Андрей.