– Я думаю, ему сказал Спежов. Он позвонил тебе, я сняла трубку. А потом явился этот бандит. Тебе просто повезло, что ты в тот момент уехал: он мог убить тебя. Он был вооружен, он угрожал мне. Боже, что я пережила... Зачем, зачем ты связался со всем этим! И меня оставил одну.

– Прости, так получилось. Ну, Нинико, успокойся, мы вместе, все обошлось...

– Ничего ещё не обошлось, Женя. Где имитатор?

– Был на заводе.

– Они сразу уехали, на машине, я видела в окно. Они могли поехать туда. Спежов знал про завод?

– Знал. Значит, мог навести. Все правильно: больше некому. Ах, стервец, - Саватеев помрачнел.
– Я позвоню ему сейчас.
– Он оглянулся в поисках телефона.

– Я с тобой. Я все ему скажу, подлецу...
– она направилась следом за Саватеевым к блестящему ряду телефонов-автоматов слева от входа.

Спежов оказался дома. В его обычно унылый голос теперь вплетались нотки страха.

– Вы, Евгений Степанович? Не звоните мне больше. Я едва остался жив из-за всех этих дел. Их было двое, с пистолетами и бритвами. Меня чудом спас Безуглов.

– Безуглов, а он откуда взялся?

– Не знаю, это вы у него спросите. А я выхожу из работы. Продолжайте без меня. Прощайте.

– Подожди, не вешай трубку. Ты сдал бандитам прибор и теперь уходишь, так? Ловко. Кто это был? Они называли друг друга?

– Один из них - Бригадир. Он главный.

– Значит имитатор у них?

– Да.

– Максим, разве так делается?

– Да? Посмотрел бы я на вас на моем месте...

– Как они могли выйти на нас?

– Откуда я знаю?

– Вот что. Я улетаю, у меня мало времени. Позвони Атарову, расскажи ему все. Предупреди, что без прибора он лишится заказа. Пусть ищет.

– Неплохо вы устроились: заварили кашу, а я теперь отдувайся. А вы на самолет. За границу. Неплохо, - вместо уныния в голосе Спежова теперь звучал сарказм.

– Я прошу тебя, Максим, дело очень серьезное.

– Я подумаю, - Спежов неожиданно повесил трубку.

– Ты должен помириться с Безугловым, - поспешно заговорила Нинико. Восстановить отношения. Здесь, прямо в аэропорту. Иначе я сдам билет. Он поможет тебе, всем нам. Он должен сейчас подъехать. Я говорила с ним.

– С ним?
– удивленно переспросил Саватеев.

– Да с ним. А с кем я ещё могла говорить? Он предупреждал, что ты в опасности. И я предупреждала тебя... За имитатором охотятся бандиты, неужели ты этого ещё не понял? И один из них - тоже летит с нами, я видела. Безуглов - союзник твой, а не противник... Он что-то знает. Что-то очень важное...

– Избави меня, Боже, от таких союзников, а с противниками я сам справлюсь, - холодно прервал её Саватеев.

– Я понимаю с ним тебе трудно говорить, но... Пойми, у нас нет другого выхода. Почему ты отказываешься?

– Я уже объяснял тебе. Тогда ты согласилась.

– Но с тех пор кое-что случилось, Женя.

– Покажи мне того бандита, - стараясь не смотреть в зал, проговорил Саватеев.

– Я не могу, я боюсь. И за тебя, и за себя. Я покажу его Безуглову.

– Ты считаешь, он мне не по зубам?
– и хотя в голосе его звучала ирония, он подумал, что так даже лучше. Что бы он стал делать, укажи Нинико ему пальцем на того головореза...

– Одному - да, не по зубам, - твердо сказала Нинико.
– Но втроем мы сила. Ты, я и Безуглов.

– Неплохой получается треугольничек, - усмехнулся Саватеев.
– Очень оригинальный.

– Что ты имеешь в виду?
– в голосе Нинико прозвучало возмущение.

– Ладно, не сердись, Нинико. Я попробую сделать, как ты хочешь...

Андрей не появлялся. Зато к ним присоединился говорливый Липинский. Нинико, подавляя тревожные мысли, искоса оглядывала зал, делая вид, что с интересом его слушает. Липинский все говорил и говорил. Да может ли он вообще молчать, подумала Нинико, Господи, закрой ему рот... Саватеев изредка бросал невразумительные реплики и посматривал на нее.

Регистрация уже заканчивалась, когда появился Андрей в окружении нескольких быстрых и остроглазых парней. В центре группы она узнала известного банкира Таранова.

Нинико облегченно вздохнула: словно гора свалилась с плеч.

– Знаешь, Женя, я, пожалуй, подойду к буфету. Пить хочу.

– Тебя проводить?

– Нет, нет, я одна. Я быстро.

Она направилась к лестнице, ведущей на галерею, а за спиной снова полилась речь Липинского. Будто включили радио.

Небрежно помахивая сумочкой, Нинико повернула к стойке регистрации, удивляясь своей раскованности и охватившему её спокойствию. Она остановилась напротив Таранова. Окружавшие его молодые мужчины смотрели настороженно. Андрей повернулся, и лицо его просветлело: