– Встретимся через четверть часа на этом же месте, - и показывает пальцем на полосочку, вымощенную ярко-бежевыми камнями.

В эту минуту Отка начинает действовать. Она приказывает Адаму:

– Ты иди за мной и делай вид, будто ты меня не знаешь. И следи, чтобы я не потерялась.

– Ты что опять придумала?
– настораживается Адам. Он не верит больше Отке, та и вправду может потеряться.

Отка бежит к киоску с лимонадом и шепчется там с Терезой. Адам вспоминает, что они встречали эту барышню дома, около лифта, но сам к ней не подходит. Отка возвращается и велит Адаму спрятать билет в кино. Адам видит, что Отка снова вдруг начинает из себя воображать невесть что. Она вертится, крутится, строит глазки, будто ей все пятнадцать. Ладно, ладно, думает Адам, но о билете в кино даже и не спрашивает. К чему ему быть любопытным? Что он, девчонка? Проходит несколько минут, и Адам с Откой уже стоят на условленном месте террасы. Дядя приходит и говорит детям:

– Всё-таки увидели меня, хоть я и переоделся в штатское.

– А зачем тебя вызывали?

– Переменили маршрут. Через три дня я должен лететь в Конакри.

– Вот видишь, дядя, - говорит Адам, очень довольный, - без тебя всё-таки не могут обойтись. Некому лететь в Конакри.

26

Вечером дети быстро отправляются спать, но сон не приходит. Да это и понятно, после такого беспокойного шумного дня. Они ведь знакомились с Прагой и побывали даже в аэропорту. Для того чтобы детям уснуть, им требуется вспомнить что-то очень привычное, что-то совершенно домашнее, чтобы они успокоились.

– Ты помнишь, Адам?

– Что?

– Как мы с Азором подбирались к беличьему гнезду.

– К тому дубу у леса?

– Ну да. Ох, тогда я и есть хотела!

– Помню.

– А какая тогда была погода?

– Страшный ветер.

– Да-да, помню. Азор тогда упал с первой же ветки.

– И заскулил.

– Он ведь почти как человек.

– А наша кошка тоже.

– Как охота погладить Азора!

– А я бы лучше погладил кошку.

И дети поглаживают одеяло, а это значит, что они скоро уснут. Адам почти уже совсем спит, а Отка только начинает дремать. Её гложет одна забота. Может, и зря, но всё-таки гложет.

– Адам?

– Чего тебе?

– Ты думаешь, Владя будет больше, чем наш Яхимек?

– Как же он может быть больше, когда он ещё не родился?

– А может, будет лучше нашего Яхимки?

– Ну, скажешь тоже!
– рассердился Адам и даже приподнял голову.
– Разве может быть кто-нибудь лучше нашего Яхимки?

– Конечно, нет, - вздыхает Отка и засыпает. Адам думает, а ведь Отка умная девочка, во всяком случае для своих шести лет умная. Ну конечно, с ним, Адамом, ей пока не сравниться. Адам уже знает, как люди на свете живут. Не только дети, но и взрослые. Он всегда представляет себе, что бы сказал или сделал отец или дядя Сук на его месте, и потому он почти не ошибается. Эти мысли успокаивают Адама, он доволен сам собой и наконец засыпает.

27

Утром квартира Суковых выглядит как после землетрясения. Вся одежда на спинках стульев, все шкафы раскрыты, ящики выдвинуты, ковры перевёрнуты, кругом какие-то свёртки с едой и раскрытые чемоданы. Тётка бегает по квартире не останавливаясь, она волнуется, а рядом вышагивает хладнокровный дядя. Оба выглядят совершенно иначе, чем всегда. Отка их буквально не узнаёт. И Адам замечает в них что-то новое, только не знает что. Отке кажется, что тётя помолодела лет на десять. На ней короткая юбка и красивая кофта. Губы накрашены ярче, чем всегда, лицо покрыто кремом, и волосы причёсаны по-модному. И голос у неё стал немножко выше и мягче, как это бывает у молодых людей. Да и дядя тоже переменился, и немало. Он даже сбрил усы. И вообще, побрился так усердно и тщательно, что не видно ни одного волоска. На это обратил внимание и Адам и подумал: к чему бы всё это?

Размышляя дальше, Адам должен был признать, что бритый дядя гораздо моложе, чем дядя с усами, и вид у него более весёлый. Да, вместе с усами у него исчезло с лица печальное выражение. Так что в глубине души Адам одобрил этот поступок дяди. У самого Адама усы ещё не растут. Но если вдруг начнут расти, он сразу же будет их брить. Зачем ему в свои десять или даже в одиннадцать лет выглядеть как дедушка? Тётя наконец зовёт детей на кухню.

– Итак, дети...
– начинает она торжественно и на миг замолкает.

Дети чувствуют торжественность минуты и смотрят ей в рот.

– Сегодня мы станем родителями.

– Как мама, ты красивее, чем когда была просто нашей тётей, - дипломатично замечает Отка. Глаза у неё светятся будто у ласочки, и она гладит тётку по руке.

– Дяде это тоже идёт, - добавляет Адам.

– Мы поедем с отцом на Мораву и вернёмся завтра с нашим ребёночком.

– На Мораву?
– удивилась Отка.

– На Мораву?
– не меньше удивился Адам.

– Одна мама уступает нам своего сыночка. У неё уже пятеро детей, и своего шестого она отдаёт нам.

– Пятеро детей для одной семьи хватает, - рассуждает Отка.

– Владя будет нашим приёмным сыном, но он об этом не узнает, вы должны мне сейчас пообещать, что никогда об этом ему не скажете.

– Ну, тётя, это же разумеется само собой, - успокаивает её Адам.

– А я лучше об этом вообще забуду, - говорит Отка.

– Что ж, это ещё лучше, - соглашается тётка.
– Мы его привезём и тут же все сразу забудем, что он с Моравы. С самого начала он будет наш.

– А что нам делать, пока вы не вернётесь?
– интересуется Адам.