Линда встала.

– Идем в "Луизу". Нам обеим не помешает выпить.

Ресторан понравился Дженюари. Луиза оказалась приветливой, "домашней" женщиной, которая принесла им блюдо с куриной печенкой. Она поздравила Дженюари с возвращением в Нью-Йорк и сказала девушке, что она похожа на кинозвезду. Здесь царила семейная атмосфера, и Дженюари расслабилась. Она заказала себе бокал белого вина, а Линда попросила подать ей двойной мартини со льдом. Несколько секунд они посидели молча.

Отпив мартини, Линда спросила:

– Какое впечатление произвел на тебя Кит?

– Он очень славный.

– Ты видела его с тех пор?

– Я? С чего ради?

– Я - тоже, - выпалила Линда и сделала еще один глоток.
– Пожалуйста, скажи мне правду. Он к тебе приставал?

– Что?

– Ну, предлагал тебе переспать с ним?

– Конечно, нет! Мы смотрели спектакль и...

– И что?

– Мы расстались после первого действия. Они помолчали.

– Слушай, Линда, может быть, я отстала от жизни. Но я была шокирована и...

– Я ничего не имею против наготы, - заявила Линда.
– Но...

Она сделала паузу.

– Что за чушь я несу? Похоже, мне уже успели промыть мозги, как Киту. Конечно, мы - раскрепощенное поколение. Тело прекрасно - так покажи его. Я была там вчера вечером. Кит сидел в зрительном зале. Он меня не видел. Но скажи мне - что красивого в том, что несколько безобразных людей трутся друг о друга на давно не мытой сцене? У актеров ноги черные от грязи. Отвратительное зрелище. И не думай, что господа в лимузинах приезжают туда ради встречи с искусством! Они хотят видеть голодных, унижающих себя актеров. Господи, актер за свою жизнь получает достаточно пинков... оставьте ему хоть что-то личное. Нет же, человеческое достоинство больше не существует. Разве что для провинциалов и мещан. Мы - новое поколение. Мы свободны... Семья - отживший институт, внебрачные дети в моде...

– Но вчера ты сказала, что не веришь в брак. Линда покачала головой.

– Я не знаю, во что я теперь верю. Слушай, у моей матери было четыре мужа, сейчас она пытается подцепить пятого. Отец имел трех жен. У меня семь сводных братьев и сестер, с которыми я едва знакома. Они все находятся в школах, подобных заведению мисс Хэддон. Но они рождены в законном браке, так что приличия соблюдены. По крайней мере, так полагает моя мать - это ей внушали с детства. Но наше поколение против брака - нас так воспитали.

– Кто?

– Люди, с которыми мы общаемся. Наши близкие.

– Линда, ты же хочешь выйти замуж за Кита, да?

– Вероятно. Но если бы он об этом узнал, я бы его потеряла. Боюсь, это уже произошло.

– Но что случилось?

– Он не вернулся домой в тот вечер. Позвонил и сказал, что хочет какое-то время пожить в этой грязной ночлежке и все обдумать. Ему известно, что я против его участия в этом спектакле. Находясь здесь, он не сказал мне, что это за пьеса. Если нагота важна для сюжета, если она дает ощущение реальности происходящего - черт с ней. Но то, что происходит в этом спектакле...

Она покачала головой.

– Я знаю, что действительно мучает Кита. То, что я зарабатываю тридцать пять тысяч в год, не считая рождественской премии, а он получает три с половиной тысячи, включая пособие по безработице. Для него я - олицетворение истеблишмента. Я запуталась. Я пыталась подлаживаться под него. Сидела с друзьями Кита. Пила пиво вместо мартини. Носила вместо слаксов брюки из дангери. Но нет закона, обязывающего меня жить, как свинья. Я плачу четыре сотни в месяц за мою квартиру. Она находится в приличном доме со швейцаром и лифтерами, который расположен в хорошем районе. Я прихожу каждое утро в мой офис до восьми часов и покидаю его иногда не раньше полуночи. Я заслужила право жить в комфортабельной квартире. Почему я должна все бросить и работать в какой-то андеграундной газете, где платят пятьдесят долларов за статью?

– Он этого от тебя хочет?

– Скажу одно - он постоянно высмеивает меня, "Блеск" и все статьи, темы которых я придумываю. Но восхищается своим знакомым, продающим порнографические стихи газетам с изображением члена на первой полосе. Кит утверждает, что его приятелю есть что сказать и он не ищет дешевой славы. Я устала от всех этих споров. Но я люблю его, он мне нужен. Я вовсе не заставляю Кита делать все по-моему... если бы мы могли найти компромисс! Я знаю, мы бы были счастливы. Я хочу этого. Боже, как я этого хочу!

– Это, наверно, здорово - знать, чего ты хочешь, - сказала Дженюари.

– А ты этого не знаешь? Разве тебе не дали четких ориентиров в этом швейцарском институте? Кстати, как он точно называется? Сара захочет хотя бы увидеть твой диплом.

– Линда, я расскажу об этом... после обеда.

Они пили кофе. Линда молча слушала рассказ Дженюари о клинике и о себе. Когда Дженюари закончила, Линда отхлебнула виски, на глазах у нее появились слезы.

– Господи, - тихо произнесла она.
– Ну и досталось же тебе. Три года жизни... три года ожидания того момента, когда ты вернешься к своему папе мужчине из мечты. И узнать, что он женился...