– Тыгрена, его прислал к нам Лось, - сказал Ваамчо, - он помогать нам будет. Новую бумагу опять привез мне. Опять велит председателем стать.

– Становись, Ваамчо, председателем, - настойчиво сказала Тыгрена.

Алек разозлилась на Тыгрену и с ребенком на руках уползла в угол, сверкая злыми глазами. Она бормотала что-то непонятное и сердитое.

Ваамчо сидел, слушал Тыгрену и следил за Алек. Он оказался в очень затруднительном положении. Опять эти две женщины тянули его в разные стороны.

– Алек, - сказала Тыгрена, - Корауге тогда выдумал сам новость про бурого медведя. Бумажку на костре зря сожгли. Они свою жизнь делают на обмане. Я-то хорошо знаю, что верить им нельзя. Я думаю, Алек, надо остаться Ваамчо председателем. Может быть, они перестанут смеяться над ним. Когда Корауге вернулся с костра, я слышала, как он смеялся вместе с Алитетом. Над Ваамчо смеялись.

– Зачем, Тыгрена, зовешь ты его Алитетом? Он ведь имя сменил, серьезно спросил Ваамчо.

– Пусть. Я нарочно, чтобы духи услышали, как он путает следы. Становись, Ваамчо, председателем.

– Алек, ты слышишь, что говорит Тыгрена? Пожалуй, она правду говорит.

– Не знаю. Сам знаешь... Только за корешками растений я не пойду в тундру. Я не хочу, чтобы меня разодрал медведь, как твоего отца, - сердито ответила Алек.

– Ну что ж! Придется мне самому ходить, - недовольно сказал Ваамчо.

– Нет, Ваамчо, тебе нельзя ходить, - вмешалась Тыгрена.
– Женскую работу станешь делать - люди смеяться будут. Лучше я сама вам натаскаю корешков, как только из стойбища уедет Алитет.

Ваамчо слушал, слушал и вдруг рассердился: недостойно охотника разговаривать о женской работе. Он встал и молча вышел из яранги. Его догнала Тыгрена.

– Ваамчо, подожди. Давай постоим вот здесь, чтобы не видно было нас.

– Я пойду, Тыгрена, схожу к русскому. Дворкин его зовут. Он и тебе велел приходить. А новости ты слышала, Тыгрена?

– Какие?

– Когда приходил сюда пароход, привез вот этот дом, был здесь и Айе.

– Айе?
– взволнованно воскликнула Тыгрена.
– Он был здесь? Зачем?

– Пароход его увез на Большую землю. К русским. Пропал теперь Айе! со вздохом сказал Ваамчо.

– Его увезли?.. Русские?..
– тревожно спросила она.

– Да, увезли... Грустный он был здесь. Все время печаль на лице. Алек мне рассказывала.

Тыгрена молча смотрела на Ваамчо широко открытыми глазами, часто и тяжело дыша.

Показывая на школьное здание, Ваамчо сказал:

– Тыгрена, пойдем к учителю. Мы что-нибудь узнаем от него о русской земле.

Тыгрена продолжала стоять молча. Глаза ее налились злостью.

– Я не пойду к нему, - сказала она.
– Я никогда не пойду к этому русскому! И ты не ходи! Они и тебя увезут.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Школу решено было открыть в яранге Ваамчо, так как в деревянный дом, в котором еще можно было до зимы заниматься, дети не захотели идти. Но они не пошли и в ярангу Ваамчо: родители не пустили.

И тогда учитель на байдаре Ваамчо вместе с женщинами-вдовами уехал на последнюю осеннюю моржовую охоту. С наступлением зимы моржи уходили из Ледовитого океана.

Учитель был сильный человек. Он без устали целыми днями сидел на веслах, и женщины стали привыкать к нему и даже шутили с ним. Они давно не смеялись, пожалуй, с тех пор как узнали, что их мужья утонули. Они решили, что этот русский человек приехал, чтобы помогать им охотиться. К тому же оказалось, что он и меткий стрелок - настоящий охотник.

Случилось так, что промысел на протяжении целой недели был удачным. Каждый день байдара привозила моржа. А когда есть в хозяйстве мясо, брюхо не враждует с человеком и сердце становится веселым. Запасы были уже достаточны, а учитель все звал и звал на охоту. Уакат - жена Туматуге никогда не имела столько мяса, хотя ее муж был лучшим охотником на вельботе Алитета. Уакат была счастлива. И хотя Туматуге утонул, еды хватит на всю зиму. Но удивительно, что этот русский свою долю мяса отдавал женщинам, не оставляя себе ни куска. При разгрузке байдары он таскал на берег самые тяжелые части моржа. Вся одежда учителя покрывалась кровью морского зверя. Женщины наскоро сшили учителю дождевик из моржовых кишок, и, когда Николай Дворкин обрядился в него, они хохотали до упаду.

Даже Алек, косо посматривавшая на учителя, стала привыкать к нему.

Дворкин за время охоты изучил анатомию моржа и сам отлично разделывал тушу, но он никак не мог научиться точить нож о булыжный камень. Каждая женщина наперебой бралась точить его нож и, посмеиваясь, кивала на учителя. Он вообще был похож на настоящего человека! Он смеялся и играл с ними, как хороший парень-весельчак.

– А вот на будущий год из ревкома пришлют нам вельбот с машиной, тогда будет охота!
– рассказывал учитель, ловко свежуя моржовую тушу.