– Странная у вас философия.

– Каждый сам себе философ.

Они помолчали. И Саблер, подавая письмо Лосю, сказал:

– Вот геолог ваш просил передать это письмо.

Лось взял самодельный конверт, прошитый нитками во многих местах. Он тщательно осмотрел его, взял бритвенный ножичек, обрезал нитки. Лось читал письмо, изредка бросая взгляды на молча сидевшего Саблера.

– Вы не прочли это письмо?
– вдруг спросил Лось.

– Я?
– удивленно спросил Саблер.
– Я порядочный человек. Я никогда в своей жизни не читал чужой корреспонденции...

– Охотно вам верю, - прервал его Лось.

– Не говоря уже о том, что меня это очень мало интересует, - добавил инженер.

– Теперь вот что, гражданин Саблер. Я предлагаю вам вместе с вашей женой примерно за месяц до навигации явиться в ревком. Я должен выслать вас на материк.

Саблер спокойно, как будто он был давно готов к этому, сказал:

– Позвольте вас спросить, чем я заслужил эту ссылку?

– У меня есть соображения, о которых вы узнаете, когда прибудете сюда с женой. Вот и все. Не пытайтесь уклоняться от моего распоряжения. Вас доставит сюда милиционер Хохлов. А теперь вы можете поехать обратно к себе.

Инженер встал, накинул кухлянку и, держа в руках малахай, спросил:

– Сейчас уже ночь. Вы разрешите мне переночевать в стойбище, с тем чтобы я мог выехать утром?

– Пожалуйста.

Инженер ушел, и Лось долго смотрел на захлопнувшуюся дверь.

– Шкура!
– сказал Лось.
– Создал себе экзотическую философию и думает морочить мне голову!

– А что такое, Никита Сергеевич?
– спросил радист.

– Геолог пишет, что американские шхуны ходят к этому "философу". В тундре геолог нашел даже локомотив и рельсы узкоколейки.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Эрмен вместе с инструктором Осиповым собирался отгонять вельботы. Старик Ильич молча стоял на берегу и внимательно вглядывался в открытое море. Он повернулся кругом и, посматривая на небо, сказал:

– Четыре дня будет дуть южный ветер. Потом опять придут льды к берегу. Пожалуй, мне самому надо поехать вместе с вами.

– Поедем, отец, - сказал Эрмен.
– Может быть, трудно будет в пути. Оттуда на собаках приедем. Две упряжки погрузим в вельботы.

– Подождите, - сказал Ильич, - я поговорю еще со стариком Комо.

Южный ветер гнал льды от берега. Они уже отошли далеко, и только припай оставался вдоль всего побережья. Море чуть-чуть плескалось, но вдали уже белели барашки. Низкое небо закрывало и море и землю. Солнце еще не показалось.

Одетый по-дорожному, вернулся старик Ильич.

– Поехали, - сказал он.

Вельбот скользнул по припаю в воду, за ним другой, и люди быстро стали грузить собак. Охотники несли их в вельбот на руках, как младенцев. Псы скулили.

Застучали моторы, взвились паруса, и вельботы пошли вдоль побережья.

Лось стоял на берегу и глядел на отходившие вельботы. Ильич сидел на руле и зорко смотрел вперед.

Лось вспомнил всю историю с удушением этого старика и с удовлетворением подумал:

"Вот так и надо поступать. Надо вырывать здешний народ из цепких лап суеверия, тьмы и невежества. И мы, большевики, это сделаем".

Вельботы скрылись из глаз, и Лось пошел в ярангу Ильича, где теперь он жил.

В пологе старика Ильича, несмотря на отсутствие двух мужчин, было тесновато. Лось разделся и, укрывшись байковым одеялом, быстро уснул.

Утром приехал Ярак. Жена Эрмена стала угощать его. Они тихо обгладывали тюленьи косточки, готовясь к чаепитию. У другой стенки лежали дети. Все молчали, чтобы не разбудить Лося.

С улицы доносился шум шелестящей крыши. Внезапно Лось проснулся и, прислушиваясь к шуму, не поворачиваясь к людям, спросил:

– Какой ветер дует?

Женщина отложила косточку и торопливо ответила:

– Хороший. Южак дует. Теперь вельботы далеко ушли. С мотором и парусом они быстро побежали, на собаках не догонишь.

Лось повернулся на другой бок и увидел гостя Ярак был в матерчатой рубашке и молча улыбался, поправляя прическу.

– Яра-а-ак приехал!
– радостно крикнул Лось, поднимаясь с постели.

– Да, приехал. Опять помогай, Лось, - сказал Ярак.

– С Мэри что-нибудь случилось?

– Нет. С ней ничего не случилось. Маленький родился. Она лежит у доктора. Все очень хорошо. А сначала боялась доктора и не хотела идти. И Мэри и Рультына говорят, шибко хороший доктор.

– Ну, поздравляю тебя! А что же случилось?