Петя вспомнил артиллерийское: "Недолет, перелет, в цель!" - и сразу с места опрометью кинулся вместе с другими за Якушовым... Зацепился было за кочку, едва не упал, но удержался на ногах и уже на порядочном расстоянии от моста услышал знакомый грохот барабанов и литавр, - всех сразу... Соло флейты он старался уже не слышать, но оно назойливо, как комар, лезло в ухо.

Перед тем как должны были по его инстинктивному расчету обрушиться хоры с оркестром, он заметил, что Якушов шагах в пяти от него вдруг упал, может быть тоже зацепившись за кочку; Петя упал тоже - просто как-то не удержался на ногах, и кое-кто из солдат тоже не то упал, не то присел...

И все замерло, затаилось в душе Пети, - одно только сердце стучало часто и сильно. И мыслей как будто никаких не появлялось, кроме одной: "Где разорвется?"...

Этот разрыв оглушил до того, что с минуту после него голова не решалась подняться, чтобы оглядеться. И если от первых двух снарядов едкий дым, забившись в нос и в рот, очень мешал дышать, то теперь он стоял рядом, плотный, удушливый... А в разрыве почудился длительный всплеск воды и треск разрушения, и не то что подумалось, - ощутилось всем телом: мост!

Когда Петя поднялся, он увидел около себя Якушова.

– Это вы, Невредимов?
– спросил Якушов.

– Я... так точно... Пропал мост!
– сказал Петя, ища в то же время глазами мост и стараясь увидеть его не совсем уничтоженным.

– Да, пропал мост, - подтвердил Якушов.

– Как же теперь быть?
– спросил его Петя не как рядовой офицера, а как инженер инженера: Якушов был тоже путеец, только года за три до того окончивший институт и успевший своевременно отбыть воинскую повинность.

Широкий в кости и рослый, но худой на лицо, скуластый и большеглазый Якушов ответил, как начальник:

– Мост нужен для наших батарей, значит, нужно строить новый.

– Но ведь опять разобьют!

– Здесь - да, конечно... Здесь нельзя. Отсюда уйдем сейчас... Где-нибудь в другом месте, или выше по течению, или ниже... Надо посмотреть, где можно.

Пете показалось, что Якушов как будто не то что отвечает ему, а просто думает вслух, не зная еще и сам, что теперь надо начать, - поэтому он спросил:

– Откуда же стреляли по нас?

– А черт их знает откуда!.. Верст за восемь откуда-то, или даже и подальше, - сказал Якушов.

– А откуда же узнали они, что мы тут именно мост строим?
– спросил уже без надежды на ответ Петя и добавил: - Ведь на том берегу наши казаки.

– Как же это так "откуда"?
– неожиданно зло ответил Якушов.
– От здешних жителей, конечно, вот откуда! Сидит мерзавец где-нибудь вон там в подвале, - качнул он головой на тот берег, - и осведомляет по телефону их батарею... А что стрельба меткая, так у них же тут все давно пристреляно по квадратам, ничего нет диковинного...

И потом на ходу уже, идя не к мосту, а в тыл, добавил Якушов:

– Главное, что никто не предупредил, что у них там может быть тяжелая...

– А если доставили вечером?
– попытался догадаться Петя.

– Тяжелую доставили?
– усомнился Якушов.
– Конечно, могли выкинуть такой фокус... Хотя, впрочем, дороги у них отличные, а разведка наша, очевидно, плохая.

– Посмотреть бы хотя, что осталось от моста, - сказал Петя, оглядываясь на речку, но Якушов был озабочен не этим.

Он крикнул солдатам:

– Иди веселей! Иди к подводам!

И только после того отозвался Пете:

– Смотреть там уж не на что, - только время терять. И что же, вы полагаете, только три снаряда припасли они по наши души?.. Хватит у них этого добра!

Петя и сам, впрочем, думал, что орудийный обстрел еще не окончился, и ему все казалось, что вот-вот он услышит если не грохот далекого выстрела, то флейту снаряда. А Якушов спешил вывести людей и подводы из-под обстрела и перейти на другое, неожиданное для противника место на той же реке, чтобы к утру все-таки построить мост, хотя бы и похуже того, который был уже почти достроен.

Якушов спешил, конечно, не зря, - в этом убедился Петя, когда расслышал, уже приготовившись к этому, грохот выстрела тяжелого орудия. Однако почему-то ни флейта, ни потом лязг литавр не были уже так отчетливы, как в первые три раза; они как будто и не приближались сюда так стремительно, и Якушов сказал облегченно:

– Это не по нас!

– Эта, ваше благородие, в тую сторону пошла, - сказал и махнул вниз по течению речки рукой оказавшийся около, к радости Пети, его дядька ефрейтор Побратимов.