Она была сделана из более твердого материала, чем тот, к которому Рэнк привык. На шестой раз, однако, ему удалось разбить ее, а на седьмой он взбесился от того, что в его руках остались лишь пробка и осколок стекла. Остальные осколки валялись в луже у его ног.

Рэнк виновато взглянул на Джесси, который смотрел на него, как ученый на жука под микроскопом.

– Слюнтяй, - сказал он с отвращением.

Джеймс приложил бутылку к губам и сделал долгий глоток. Потом он швырнул бутылку через плечо и отыскал в жилете кисет и сигаретную бумагу. Он открыл его и умело высыпал нужное количество табака на бумагу, скрутил ее в аккуратный цилиндр, облизал с одного конца, снова скрутил ее. Потом, поймав тесемку от кисета зубами, он затянул его. Проделав это, он прилепил сигарету к нижней губе, чиркнул большой деревянной спичкой по ногтю большого пальца и прикурил.

Все то же самое он бросил Рэнку: кисет, бумагу, спичку. Тот сразу же начал развязывать кисет зубами, веревка застряла между коренными зубами, отчего Рэнк чихнул, и ценою долгих ухищрений ему удалось высыпать на бумагу крошечную горку табака. Потом он скрутил ее, спрессовал, примял, лизнул и сунул сигарету в рот. Тут только до него дошло, что весь табак высыпался с другого конца. Он пристыженно и с большим трудом выдернул веревку из зубов, потом задумался, что ему делать с бумагой, торчащей во рту.

Джесси решил это за него. Он вытащил ее у Рэнка изо рта и выбросил, потом грустно взглянул на него, покачал головой и сказал:

– Ты ничего не можешь делать нормально, Мак-Грю?

Он глубоко и роскошно затянулся, а потом выпустил дым в левый глаз Рэнка. После секундного ожидания реакции, а ее не последовало, если не считать слезинки, скатившейся по щеке Рэнка, он снова покачал головой.

– Ты не оскорблен?
– спросил он.

Рэнк улыбнулся ему и откашлялся кусочками махорки.

– Тебя ничем нельзя оскорбить?
– спросил Джесси Джеймс.
– Ты самый уравновешенный пижон, какого я когда-либо видел.

Он снова выпустил дым.

– Однако у меня больше нет времени для общения. Я полагаю, самое время для встречи умов.

Он сделал один шаг в сторону от стойки, и люди за столиком немедленно ринулись по углам.

"Как в кино", - подумал Рэнк. Потом ему пришло в голову, что этого не могло происходить. В конце концов он проснется. Но проснуться не удавалось, и события развивались дальше.

Джесси Джеймс кивнул в сторону посетителей.

– Как ты думаешь, шериф, почему они уносят ноги?

Рэнк сглотнул.

– Наверное, бар закрывается.
– С этими словами он неловко повернулся.

– Да, пора закрываться!

Он снова сглотнул, подмигнул, улыбнулся, а потом какой-то подпрыгивающей походкой устремился к двери.

– Было чертовски приятно встретиться с вами, мистер Джесси... Джеймс.

– Шериф!
– сказал Джесси.
– Замри!

Эти слова, словно лассо, обвились вокруг ног Рэнка и крепко держали его. Он медленно повернулся к Джесси, тот ногой придвинул к себе стул.

– Ты ведь не собираешься уходить, а, шериф?
– спросил он усевшись.
– Я говорю, ты ведь не хотел просто выйти на улицу и уйти, не так ли?

Рэнк улыбался ему, как деревенский идиот.

– Нет, - ответил он.
– Я просто хотел посмотреть, нет ли дождя.

Он очень артистично повернулся к двери, посмотрел на небо и обратился к ковбою.

– Нет, дождя нет, - уверенно заявил он.

Джесси рассмеялся и отодвинул стул назад.

– А знаешь,- что я подумал? Я было подумал, что ты хочешь меня надуть. Как тогда, когда плохой парень целился тебе в спину, а ты прошел через вращающиеся двери в салун и выбил у него ружье одной из створок.

– Это было на открытии сезона в прошлом году, - вставил Рэнк.

– А помнишь банду конокрадов, которая собиралась напасть на тебя? Десять или двенадцать человек?

На Рэнка нахлынули неожиданные воспоминания, и он ответил, улыбнувшись: - Их было тринадцать. За этот фильм меня выдвинули на соискание премии "Эмми".

Джесси кивнул и мрачно,сказал: - Тогда ты стрелял с бедра и грохнул на пол люстру.
– Он покачал головой.
– Была неплохая перестрелка, шериф.

Рэнк затосковал.
– На следующей неделе было еще круче. Помню конокрада по имени Мак-Ности. Я выбил стакан у него из рук, пуля срикошетила и ранила его сообщника, который был на крыльце. В тот день я получил тринадцать тысяч писем.

Джесси снова кивнyл.

– Готов поручиться за это. Действительно, так оно и было. Просто нельзя не восхищаться человеком с такими талантами.

Затем он снова засмеялся, хрипло хохотнул, а затем расхохотался в полную силу. .

И снова Рэнк улыбнулся в ответ. Жалкой и вымученной улыбкой.

– А дело в том, шериф, - продолжил Джесси Джеймс, - дело в том, что я не думаю, чтобы ты хоть раз в жизни выстрелил из настоящего револьвера. Или ударил кого-нибудь в драке. А может быть, и сам был избит.