– Хватит вам, - встревожилась Зинаида Антоновна.
– Рождество ведь!

Артур победоносно глянул на отца.

– Слыхал?

Юрий Антонович побледнел от напряжения, но удержал эмоции в себе.

– А ты, Артур, не пей больше, - сказала Зинаида Антоновна.
– Я тебя очень прошу!

Племянник посмотрел на нее мутноватыми глазами, посопел и нетвердой походкой удалился из гостиной.

– Куда ты?
– забеспокоилась Илга Дайнисовна.

– В сортир!
– рявкнул сын уже из прихожей.

– Во бешеный!
– поразилась Елена Антоновна, скрестила руки на груди. Упиться, видите ли, не дали.

– Что с ним, Юра?
– спросила Зинаида Антоновна.

Юрий Антонович провел пятерней по макушке, облокотился на колени и, глядя в стол, тихо произнес:

– Не знаю. Но таким он бывает все чаще...

– Чего тут думать?
– воскликнула Елена Антоновна.
– С жиру бесится!

– Не лезь!
– процедила Регина.

– Ты что, не видишь, как этот бандюга со своими родителями?..

– Да заткнись же ты!
– Регина страдальчески закатила глаза.
– Хоть в праздничный день побудь человеком.

Елена Антоновна изумленно посмотрела на дочь и заговорила вдруг тише:

– Тоже мне праздник. Раньше были праздники - с парадами, демонстрациями. Юмористы по телевидению выступали...

– Дефицит выбрасывали, - с сарказмом добавил Павел.

– Вот именно, - кивнула тетка.
– Создавали праздничную атмосферу. А сейчас? Товаров море, да позволить себе люди ничего не могут. Сидят все по квартирам, друг на друга глазеют...

– Опять в толпу охота?
– с усмешкой поинтересовался Павел.

Елена Антоновна от него лениво отмахнулась, зевнула и глянула в окно.

– Салют-то хоть будет?

– Ты что?
– Илга Дайнисовна едва не выронила чашку.
– Рождество не Новый год!

– Я и говорю: скукотень.

Артур возвращаться в гостиную не спешил. Он сидел в темноте за кухонным столом с увесистым "ТТ" в руке, покачиваясь, отхлебывал из дорогой фляжки молдавский коньяк и изображал стрельбу по неведомой мишени за окном. Пистолет обошелся в три с половиной тысячи, он прикупил к нему кучу патронов, но не сделал еще ни одного выстрела. Раз пять уже порывался выбраться в тир и отвести душу, но никак не получалось.

В дверном проеме возникла Регина. Сидя к ней спиной, Артур сестру не заметил и не услышал и продолжал пхыкать. Лицо его при этом было откровенно скучающее, но в глазах тлел недобрый огонек. Поначалу Регина смотрела на него с едва сдерживаемой усмешкой. Но когда он поднес вдруг дуло к виску, не на шутку испугалась.

– Перестань!

Артур замер, потом все же пхыкнул и обронил руку с пистолетом на стол.

– Шутю. Сам с собой.

Регина села напротив брата, заглянула ему в глаза.

– Зачем ты напиваешься?

– Душа требует, - Артур пожал плечами.

– Пистолет таскаешь с собой тоже для души?

– Ага, - Артур прижал оружие к груди, нежно погладил.

– Дурак ты!
– вспыхнула Регина.

– Не гневи меня, - протянул брат.
– Не то палить начну.

– Напугал, господи. Ты и кошки в жизни не обидел.

– А кто говорит о кошках?
– обиделся Артур и приставил пистолет к виску.

Регина вскинулась, с большим трудом, налегая всем телом, опустила его руку на стол.

– Придурок! Комплексы замучали?

– Я бандит, - хмыкнул Артур и безвольно сник.
– Какие тут комплексы?

– Ты пьяный дурак! Строишь из себя черт-те что, таскаешь повсюду эту идиотскую железяку... Почему тебе так охота бандюгу из себя изображать?

Артур посопел, пожал плечами.

– Легенда творит человека.

– Наклюкался, - поморщилась Регина.
– Что, стыдно быть котом?

– И ты, сестренка, меня не понимаешь. Я тебя понимаю, а ты меня - нет, - Артур подпер голову ладонью.
– А Галка понимает.

– Что за Галка?

– Проститутка, как и ты...

Регина наотмашь врезала Артуру по щеке, голова его бессильно сникла.

– Ладно, - тихо смеясь, он поднял голову, пощупал пылающую щеку.
– Она - проститутка, ты - гетера, гейша... Кто там еще?

Регина закусила губу и отвернулась.

– Галка и впрямь дешевка, - продолжал Артур.
– Я беру ее на сутки за половину обычной ночной ставки. Но она меня понимает...
– Тут его осенило: Ты, небось, клиентов своих тоже понимаешь?