– Ой, пожалуйста, осторожнее, Джуд!
– крикнул я.

Не отпуская рукояти, он быстро повернулся ко мне, опершись другой рукой о сверкающий металлом поручень кресла. На такую удачу я даже не рассчитывал. Подлокотники кресла не были изолированы - это был дефект, допущенный при монтаже оборудования. Где-то под пластиком, устилавшим пол, металлические ножки кресла соприкасались с корпусом из титанистой стали, внутри которого помещался я. Теперь продержу его включенным в этот дьявольский контур сколько захочу.

– Ну-ну, что за нежности, - начал Джуд, - ведь, кажется...

Он не кончил. Тело его затряслось, как в сильнейшей лихорадке. Я видел, что он судорожно пытается оторвать руки от рукояти и поручня кресла и не может. Это продолжалось всего несколько секунд. Потом ноги его подкосились и он мягко осел на покрытый белым пластиком пол. Голова упала на грудь, и он повис на распростертых руках, почти касаясь лбом пола.

Мне стало страшно.

"А вдруг это конец... Что, если разряд оказался слишком сильным7"

Впрочем, размышлять было некогда. В любой момент сюда мог войти кто-нибудь из лаборантов.

Через полчаса все было кончено... Это оказалось проще, чем я предполагал... Какое счастье - снова почувствовать свое тело. Даже если оно неподвижно и висит на руках над самым полом. Наивысшее счастье - не только мыслить, но и ощущать... Сколько месяцев я был лишен его... Мои глаза были закрыты, но я отчетливо представлял себе, что повис между пультом управления и креслом. Правая рука на регуляторе ЭВМ, левая - на поручне кресла. В нескольких сантиметрах от моего лица - белые плитки пола. Я ясно ощущал исходящую от них прохладу. Только бы не разбить о них нос, когда отдам приказ выключить ток. Джуд Асперс был красивым парнем, и мне совсем не хотелось на первых же шагах портить его нос... Тем более, что теперь это мой нос... Бедняга, он еще в шоковом состоянии и не подозревает, в какой капкан угодил. Интересно, как он поведет себя, когда отключу ток? Пожалуй, скандал будет не в его пользу. Надо дать ему возможность подумать хорошенько... Хотя он так ограничен... Переключение его мозга заняло не более трех минут. Емкость холодильной установки и вся остальная аппаратура рассчитывалась специально для меня. Мыслям бедного Джуда будет более чем просторно в этой лаборатории. Непонятно: что влекло его к научной деятельности? Ведь по развитию и уровню мышления это футболист средней квалификации. Раньше я еще мог сомневаться кое в чем, но теперь картина стала предельно ясной... Ужас и негодование охватывают при мысли, что такие джуды проникают в науку... Нет, решительно не хочу иметь с этим ничего общего... отключаюсь...

Каков оказался этот старый хитрец Ноэль! Ха-ха, так поймать меня! Хотя еще неизвестно, кто кого поймал... Как только он включил меня в этот контур, я сразу понял, куда он гнет, и решил... не мешать ему. Интересно, как он поведет себя, когда все узнает... Прибежит и будет проситься обратно? Черта с два пущу его. Вот уж не думал, что когда-нибудь придется занять его место... Ну ничего... Я на твоем месте, старина, выкручусь, не сомневайся, а вот выкрутишься ли ты на моем?.. Ты еще вспомнишь "футболиста средней квалификации"... Одно дело восседать тут и делать вид, что решаешь мировые проблемы, а другое - очутиться в моей бывшей шкуре... или в любой подобной... Нет, старина Ноэль, когда мне захочется выйти отсюда, я буду умнее и не стану бросаться на первого попавшегося Джуда Асперса.

Ух, до чего хорошо!.. Можно поразмышлять на досуге, не торопясь, не опасаясь, что вызовет шеф, или придет Джен, или опять появится Мэри с ее дурацкими претензиями... Сколько сложных проблем сняло это неожиданное перевоплощение. Просто удивительно, как я не учел такой исключительной возможности... Вполне допускаю, что мы даже могли договориться с Ноэлем... Заключить с ним сделку... А впрочем,' получилось еще лучше... Я не связан никакими обязательствами, а он второпях оставил мне в наследство кое-что из своих биотоков. Все эти формулы, которыми теперь набита моя голова... Гм, голова?.. Ну, пусть будет голова... Раньше никак не мог их запомнить... А теперь я готов вывести и доказать любую из них... На первое время этого вполне достаточно, чтобы водить за нос профессора Тыызвуда и остальных. Интересно, кого они приставят ко мне, если окажется, что Ноэль драпанул совсем... Я его сильно напугал. Бедняга, туго ему придется с одним его интеллектом - без денег, с моими долгами и всем прочим. Он даже не догадался узнать мой адрес... До конца дней не забуду его рожи в тот момент, когда он отключил ток и ткнулся носом в пол. Ни в одной потасовке мне так не разбивали носа... Надеюсь, у меня никогда не было такого дурацкого выражения, как у него в эти минуты. Противно было смотреть... А как он улепетывал! Вероятно, воображал, что попытаюсь задержать его, Старый дурак!..

Генеральный директор Института биофизики мозга профессор Перси Тыызвуд удивленно поднял брови:

– Комиссар полиции? Ко мне? Это, вероятно, недоразумение. Скажите, что я занят, и... посоветуйте ему обратиться к моему заместителю профессору Брики...

– Увы, сэр. Он хочет побеседовать с вами... Говорит, что это очень важно. Он, - секретарша мисс Перш наклонилась к самому уху шефа, - он по делу Джуда Асперса...

– Тем более... Скажите, что этот Асперс давно не работает в нашем институте... Больше двух лет...

– Говорила, сэр.

– Ну?

– Он продолжает настаивать.

– Это возмутительно... Я занят, понимаете, занят... Ну хорошо... Пригласите его в кабинет. Но предупредите, что могу уделить ему максимум десять минут...

Два с половиной часа спустя, когда комиссар полиции Смит покидал кабинет генерального директора, профессор Тыызвуд проводил своего гостя до дверей приемной. Подобной чести удостаивался лишь президент Национальной академии, да и то не всегда. Мисс Перш при всей ее выдержке растерялась. Она вскочила и сделала несколько неуверенных шагов к журнальному столику, на котором лежала форменная фуражка комиссара.

Однако профессор Тыызвуд опередил ее. Проходя мимо столика, он взял фуражку и сам подал ее комиссару. Комиссар явно не оценил этой необыкновенной любезности. Он только кивнул бритой головой и, протянув профессору Тыызвуду широкую красную руку, хрипло сказал:

– Значит, завтра в десять тридцать.

– Хорошо, - подтвердил профессор Тыызвуд, - привозите завтра в десять тридцать.

Комиссар Смит успел спуститься по широкой парадной лестнице в холл, а профессор Тыызвуд все еще стоял посреди приемной. Мисс Перш глядела на своего шефа с нескрываемым ужасом. Профессор Тыызвуд явно был чем-то озадачен, А мисс Перш превосходно знала, что на протяжении почти сорока лет ничто на свете не могло озадачить профессора Тыызвуда. Значит... Значит, произошло нечто невообразимое, чудовищное, невероятное...