Но едва Касси переступила порог, как шестое чувство шепнуло, что самое время развернуться и бежать отсюда прочь. Остальные пять чувств тоже обострились, и раньше, чем Касси увидела Берта, она уже знала, что он здесь.

Берт сидел за угловым столом. Он весь углубился в чтение и пока не замечал Касси. Пользуясь моментом, она не отказала себе в удовольствии полюбоваться им — хотя к удовольствию примешивалась сильная душевная боль.

Одетый в футболку и в джинсы, Берт выглядел куда элегантнее, чем большинство мужчин в смокингах. Подперев рукой голову, так что светлые волосы падали ему на лоб, он задумчиво перевернул страницу. Интересно, что он читает? Вот бы увидеть обложку книги…

Касси подалась вперед, сгорая от любопытства. Перед Бертом высилась стопка из нескольких книг. Молодая женщина взглянула на обложку верхней. «Ваш ребенок — гений: руководство для родителей и учителей».

О! Касси отвела взгляд. Спасибо Провидению за напоминание! Берт сейчас занят собственными проблемами. Ему некогда возиться с ней и ее глупыми страданиями. И наверняка он не хочет, чтобы повторилась история, бывшая на конюшне…

Самое мудрое со стороны Касси — это потихоньку уйти и не мешать ему. Оставить Берта, размышляющим о Хейзл, которая и есть его настоящая семья.

Бросив на него тоскливый взгляд, Касси чуть слышно вздохнула и повернулась к выходу. Не всегда легко совершить правильный поступок, но утешает то, что он правильный. Она уже достигла двери, когда Берт окликнул ее, заставив вздрогнуть:

— Касси!

Сделай вид, что не слышишь, и уходи! — потребовал настырный внутренний голос. Но Касси на этот раз решила его ослушаться. Она медленно, словно через силу, обернулась и посмотрела Берту в лицо. Такое светлое, прекрасное… Самое прекрасное лицо на свете.

— Привет, Берт.

Он захлопнул книгу и встал из-за стола.

— Ты ведь не собиралась уйти, даже не поздоровавшись, правда?

Касси покраснела.

— Я подумала… что не стоит тебя отвлекать, пока все не уладится с опекунством. Ты ведь не можешь…

Лицо Берта вытянулось, блеск в глазах угас. Что она опять сказала не так? Может, надо его подбодрить?

— Я уверена, что опекунский совет вынесет решение в твою пользу. Ты уже добился очень многого.

Берт головой покачал.

— Я не знаю, Касси. Не знаю, получится ли из меня хороший опекун. Сегодня Хейзл убежала со своими приятелями на рок-концерт.

Касси засмеялась — не потому, что он сказал что-то смешное. Просто засмеялась от радости, что может поговорить с ним на нейтральную тему.

— Многие девочки так делают в ее возрасте. Тут не о чем волноваться.

— Я и не волнуюсь. Вот сижу в библиотеке… и просвещаюсь. Дома бы я только и делал, что смотрел на часы.

На языке у Касси так и вертелись слова о том, что можно было бы найти и более веселый способ провести время. Но она промолчала. Дни заигрывания с Бертом были позади.

Она поправила тяжелую сумку с книгами на плече.

— Ну ладно, удачного тебе «просвещения». А я пойду займусь своими делами. Тема требует жертв…

— Тема? — Берт шагнул вперед и легко коснулся ее руки. От этого прикосновения мурашки пробежали по ее телу, вызывая к жизни неизбывную жажду. Жажду его ласк…

Берт отдернул руку, словно кожа Касси обжигала.

— Над чем ты сейчас работаешь?

Вопрос застал Касси врасплох.

— Ну, как же… Я решила последовать твоему совету и завалить комиссию писаниной по теме ухаживаний. Библиотека скоро закрывается, так что мне надо спешить…

Мимо них к выходу прошла большая группа студентов. Берт подхватил Касси под руку, чтобы ее не сшибли с ног. Она хотела отстраниться — его прикосновения слишком сильно на нее действовали, мешая контролировать себя.

Но Берт не отпустил ее, только улыбнулся.

— Значит, больше ты не ищешь парня для частных уроков любви?

Улыбнулся он с вызовом. Но Касси проигнорировала этот вызов.

— Нет.

Берт сощурился.

— А не собираешься отправиться по ночным клубам в красном платье и на каблуках?

— Тоже нет… По крайней мере, не сейчас.

— Выходит, ты решила смириться со своей безупречной репутацией, следуя моему совету?

Касси чувствовала жар тела Берта даже на расстоянии. Перед глазами снова встала полутемная подсобка конюшни. Их тела, переплетенные в безумном танце любви… Господи, как же ей хотелось, чтобы это повторилось!