А Берт не знал, что тут можно сказать. Наконец, услышав звук мотора, он радостно обернулся. Но шины, прошуршавшие по гравию, принадлежали не мотоциклу, а дорогому белому автомобилю с тонированными стеклами.

— Это все еще не Хейзл, — со вздохом заключил Берт, отворачиваясь.

Но Касси неотрывно смотрела на автомобиль — как открывается дверца, как на дорожку медленно выбирается высокий старик. Очки старика поблескивали на солнце.

— Ты совершенно прав. Это не Хейзл, а известный математик из Сиднея, доктор Гленн Росс. Светило науки уважило Эрлбери своим приездом.

Отец Касси?!

Отлично! Последнее, чего Берту сейчас не хватает, — так это родителя, который вряд ли обрадуется, узнав, что он тот самый парень, который лишил его дочь девственности в подсобке конюшни.

Гленн Росс обладал свойством приезжать не вовремя и не появляться, когда его ждут.

Как он нужен был Касси четыре года назад, когда она обустраивалась в Эрлбери и нуждалась в помощи и советах! Но тогда доктор Росс конечно же оказался слишком занят. У него нашлось время для дочери только теперь, когда его присутствие может только осложнить ситуацию.

Касси хотела даже притвориться, что не узнала его, и уйти. Пусть сам ищет ее в университете как хочет! Но дочерняя любовь все-таки взяла верх над досадой.

Доктор Росс вырастил ее в одиночку, хотя это было нелегко… И ни разу Касси не слышала от него дурного слова о женщине, которая вероломно бросила их обоих. Такой отец заслуживал теплого приема.

— Папа! — позвала она, махая рукой, чтобы привлечь его внимание, и пошла навстречу, сбросив ладонь Берта с плеча.

Высокий старик обернулся, улыбаясь дочери. Последний раз они виделись на Рождество, и с того времени профессор сильно постарел. В волосах его прибавилось седины, одежда висела слишком свободно, будто отец похудел от болезни. Только очки остались прежними — круглыми, со стеклами вдвое толще, чем у дочери.

Доктор Росс поставил саквояж на землю и поспешил к Касси.

— Здравствуй, здравствуй, дочка! Признаться, не ожидал застать тебя гуляющей в парке. Я думал, ты сидишь в библиотеке или у себя в кабинете, зарывшись в книги, и готовишься к диссертации.

Да, именно этого он хотел для своей единственной дочери. Самого лучшего, с его точки зрения, может быть на свете.

Касси поцеловала отца в гладко выбритую щеку.

— Я стараюсь жить не только работой, папа.

Вспомнив, что воплощение этой самой жизни сейчас стоит у нее за спиной, молодая женщина обернулась к Берту.

Тот скрестил руки на груди, глядя вдаль, — должно быть, высматривал, не покажется ли сестра на мотоцикле. Но Касси уже решила втянуть его в разговор. Ей очень хотелось познакомить Берта со своим отцом. Даже когда они были просто друзьями, Берт значил для нее больше, чем кто угодно в этом городе.

— Берт! Познакомься, это мой отец, доктор Гленн Росс.

Теперь увильнуть от знакомства было уже невозможно. Берт без особого энтузиазма шагнул вперед и протянул старому ученому руку.

— Бертрам Уорринг. Очень приятно.

Касси внимательно наблюдала за выражением отцовского лица. За двадцать четыре года она стала неплохим физиономистом и теперь без труда распознала эту вежливую улыбку — холодную, как у ледяной статуи. Оставалось только надеяться, что ее решение познакомить двух мужчин не приведет ни к чему дурному.

— Весьма рад. — Гленн Росс безучастно подержал руку Берта в своей и выпустил. Однако весь его вид недвусмысленно говорил, что ни о какой искренней радости тут не может быть и речи.

Доктор Росс отошел от нового знакомого на несколько шагов, будто тот был заразно болен, и пробормотал дочери, понизив голос:

— Надеюсь, это не тот молодой человек, с которым ты провела прошлые выходные?

Касси вспомнила, что отец звонил ей на той неделе и вовсю распекал за недостойное поведение, как если бы она была глупой школьницей, а не взрослым свободным человеком. Она изобразила самую лучезарную улыбку, на которую только была способна, и ответила:

— Именно тот, папа. Я думала, ты будешь рад с ним познакомиться, потому что это мой лучший друг.

Позади нее Берт произнес нечто нечленораздельное. Должно быть, его удивили слова Касси. Но она не обернулась, продолжая смотреть отцу в глаза. Поединок воль должен был произойти сейчас — или ей никогда не отвоевать у отца права на личную жизнь.

Профессор Росс недоуменно воззрился на дочь.

— Я полагал, что научные занятия не оставляют тебе времени на развлечения такого сорта, Кассандра.

Касси стиснула зубы. Единственно разумное, что можно было сейчас сделать, — это отвести отца на кафедру. Но тут он внезапно обратился к Берту: