– А ты?

– Прошла. Товарный вид - что надо. Пятнадцати не было, а давали еще меньше: маленькая, худая, несформировавшаяся. Знаешь, какой средний возраст русской проститутки? Четырнадцать. Шестнадцатилетних зовут старушками. Чем юнее, тем больше спрос. И еще одно преимущество...

Лена помялась, но я так понял, что это из-за Танюши - в ее спальном мешке раздался шорох, уж не разбудили ли мы ее своим шепотом? Танюша была мастерицей подслушивать взрослые разборки. Но там, слава Богу, все стихло.

– Какое преимущество?
– переспросил я.

– Отбор включал медосмотр, а девицы шли по высшему разряду. Для них есть специальное слово: mochita - по-испански целка.

– Но ты не была mochita!
– воскликнул я.
– Сама же сказала, что спала с братцем? Или тоже сочинила?

– Нет, не сочинила, - и снова замолчала.

Я ничего не понимал, голова шла кругом от ее вечных недомолвок. Или Володя тоже стал клиентом притона для педофилов? Господи, какой черт дернул меня связаться с русской!

Я тоже молчал - осточертело следить за ней, выпытывать ее прошлое, ловить на противоречиях. Но каким образом, переспав с братом, она снова стала девственницей прибыв в Америку?

Я догадывался - что-то удерживает ее от очередного признания, но облегчить положение наводящим вопросом не желал. Хоть я ей и сочувствовал, но себе я сочувствовал тоже, а ее упрекал не в прошлом, но в его умолчании, во лжи. Я должен был знать все с самого начала. Где, наконец, гарантия, что ее нынешние признания если и не ложь от начала до конца, то смесь правды и выдумки? Часто она лгала без нужды, будучи не в ладах с реальностью, живя в воображаемом мире. Даже брат ее как-то в этом попрекнул. Или все эти фантазии были ее последним заслоном от действительности?

– Говори же!
– не выдержал я.

Ложь или правда, реальность или выдумка, я должен был слышать ее голос, потому что нет ничего хуже ее молчания.

– Ты хочешь знать подробности нашей жизни в борделе? К примеру, как мы изловчились ртом надевать клиенту презерватив во время минета?

– Ртом?

– Фокус-покус! Клиент пошел требовательный и за сотню баксов хотел голым болтом поворошить в девичьем тайнике. Или хочешь узнать, как мы вазелином там обмазывались, чтобы кровь в кровь через трещинки не попала? На случай если маневр с презервативом не удастся.

Меня всего аж передернуло от подробностей.

– Все что хочу знать - каким образом у тебя в Нью-Йорке отросла целка, которой тебя лишил любимый братишка?

– У нас не было никакого выбора, - Лена не обратила внимания на мою грубость.
– Бороться бесполезно, бежать некуда - держали взаперти в подвале какого-то дома в Лос-Анджелесе, как рабов, визы и паспорта отобрали, английский на нуле: минимум соответствующего сленга для общения с клиентом, которому менее всего нужны слова. Да и ликвидация володиного напарника произвела сильное впечатление. А уж сколько погибло девочек за ослушание не сосчитать! Даже тех, кому удалось вернуться в Россию, и тех доставали. У них разветвленная сеть по всему миру. Была у нас девчушка из ставропольской деревни - ее отчим продал за полторы штуки, предварительно попортив. Мамаша их однажды застукала, чуть не хайджакнула, вот он и решил ее подальше отправить и даже теоретическую базу подвел: убери соблазн - и греха не будет. Оправдывался, что это она его совратила, а не он ее. Наверно, так и думал, принимая ее детскую ласковость за бабью сексапильность. Прощаясь, обслюнавил всю. Она была уверена, что учиться за бугор посылает. Святая простота, да ей всего-то двенадцать было! Шла через бюро по адаптации иностранцами русских детей. Вот ее и "удочерили". В Америку попала стамбульским транзитом - где сучья жизнь, так это там. Такого навидалась! В Кайхан-сарае их цепями к кровати приковывали - чтоб не сбежали. А за попытку к бегству так отмутузят - родная мать не узнает. Либо кислотой в морду плеснут. Это в лучшем случае. А в худшем - вывозят в море и топят. Рабочая норма "наташи" - а турки так наших девушек зовут без разбора - от двух до девяти мужиков за ночь. Говорят, на них русский акцент возбуждающе действует. Особо в цене наши болонки, а она - настоящая, не крашеная блондика. Вот клиент к ней и шел косяком. Она там к анаше пристрастилась лишь бы забыться. А потом ее чуть курду не продали, а это уже полный завал: у курдов в рабстве не то что бежать - выжить невозможно. Хорошо хоть курд ее не взял - осмотрел, пощупал и решил, что товар изношенный. Здесь появилась только спустя два года - каким-то образом ей удалось что-то скопить, вот она и дала сутенеру на лапу, чтоб тот ее куда угодно переправил из Стамбула. В Америке вроде бы получше, а все равно никто у нас так не убивался, как она. Мы и решили, что это Бог над нею сжалился, когда она сбежала. Ее один американ снял на неделю - ему ее и выдали с документом. Она сначала испугалась, что ее в один конец посылают.

– В один конец?
– переспросил я.

– Ну да. Работа по вызову бывает двух сортов - с обратным билетом и в один конец, когда баксик покупает девушку насовсем и может хоть до смерти извести. За десять тысяч долларов. Вдвое-втрое дешевле стоит снять девочку на несколько дней, на неделю. Чаще всего пенсионеры из Флориды заказывают. Силы у них на исходе, их скорее надо возбудить, чем удовлетворить. Работы в таких командировках у нас немного, зато можно попляжиться в свое удовольствие. Вот почему мы такие загорелые круглый год. Так и называется: путанский загар. Так вот, ее во Флориду и вызвали, клиент сердобольный попался. Спасительную акцию задумал, еще когда впервые у нас ее поимел и она ему все, как на духу, выложила. Попользовался ею всласть целую неделю, от звонка до звонка, и так понравилось, что даже предложил по-настоящему удочерить, хотя, учитывая возрастную разницу, скорее увнучить - чтобы продолжать, но уже в узаконенной форме. Только она - ни в какую. Тогда купил ей билет и отправил обратно в Россию. К отцу с матерью в станицу побоялась возвращаться и месяца два перебивалась в Москве - бродяжничала, попрошайничала, но к проституции не прибегала. И вдруг исчезла. Потом ее труп нашли возле мусорных контейнеров, в центре города, с проломленным черепом.

– Ты-то откуда знаешь?

– Оттуда. Все московские газеты трубили. Раскопали подробности и раскрутили ее историю. Спускаемся к завтраку - это в самый мой первый день было - на всех стульях лежат ксерокопии тех статей. Нам в назидание.

– А если ее не в отместку убили, а случайно, по общему российскому беспределу?

– Кто угодно мог. По всей стране сейчас отморозки бродят.

– Отморозки?

– Ну да, блатные, которые отпали от уголовного мира и совершают немотивированные убийства. Непросчитываемые. Знаешь, как дети кошку вешают? Отчего да почему роли не играет. Вот так и отморозки пришибают кто ни попадись. Могли и они. Не все ли равно, коли она мертва! Кто бы ни кокнул, все равно убоина. Только судя по почерку - каратели, из наших. Ветерка наслали. И устранили. Такое гадство. Сам понимаешь, какое у нас всех хреновое настроение в тот день было. Депрессуха. Надежда - она только до первого страха. Если что нам и светит, то разве что когда волосы на лобке поседеют. Один выбор остался - смерть. Володя готов был умереть, я - нет. Что угодно - только не смерть. Единственное что непоправимо. Ты назвал меня как-то смертолюбкой, а все наоборот: жизнелюбка. Вот и попросила Володю мне помочь. Он, понятно, ни в какую. Но я ему объяснила, что пусть лучше сделает родной, чем чужой. Знаешь, тоже было не просто - найти время и место. За нами следили. Все произошло в день моего дебюта, за несколько часов. Володя плакал, когда ломал мне целку. Заодно объяснил что к чему, нашколил. В тот же день я принимала первого клиента, а тот заплатил за целую и остался доволен - у меня там все продолжало кровоточить. Хочешь знать - второй раз еще больней: Володя осторожничал, зато клиент оттрахал меня по-черному. Самоутверждался за мой счет. Педофил - существо неполноценное. Тем более кто платит бешеные деньги, чтобы самолично продырявить девочку. Любая баба, наоборот, предпочтет забойного мужика наивнячку или комплексанту.

– Забойного - в смысле опытного?

– Не только.

– Твой первый клиент был новый русский?

– Америкашка. А коли есть деньги на фисташку, то скорей всего ликвид.

– Ликвид? Фисташка?
– переспросил я.

– Ну да, ликвид. Тот же баксик. У кого мошна тугая. А фисташки - это начинающие. Вроде меня. Короче, старый пердила. Твоего, наверно, теперешнего возраста. Только разница между мной и моим клиентом была, сам понимаешь, куда больше, чем у нас с тобой. Да и физически вас не сравнить. Удручающе неспортивен, отвислый живот, отсутствие эрекции - потому и потянуло на mochita. По-научному, детоксикация кажется. Или детофиксация. Ну чтобы вернуть себе потенцию.