Шрифт:
18
Смолкали трубы, и потомГремело эхо за холмом,И тут, притихший до сих пор,Внезапно пробуждался хор,Решив, пока умолкла медь,Вождя отважного воспеть.Пел, веслам в такт, ему хвалуГребец, склонявшийся к веслу,И голосов ломался строй,Как ветер осенью сырой.Сначала разобрал старик:«Будь славен, Родрик, и велик!»Стоустый приближался глас,И песня воинов лилась. 19
КОРАБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯХраброму воину вечная слава!Вечнозеленая, славься, Сосна!В знамени нашем расти величаво,Будь горделива, светла и стройна.Влага с небес падет,Хватит подземных вод,Чтобы ты людям на благо росла.Горный собрался люд,Все как один поют:«Родрику слава, и честь, и хвала!»Ты не тростинка из нежных растений,Ты не цветок, что цветет лишь весной.Листья срывает пусть ветер осенний:Элпайн весь год под зеленой Сосной.Нет ничего сильнейЦепких твоих корней,Хоть под тобой раскололась скала.Слышен со всех сторонЭха веселый звон:«Родрику слава, и честь, и хвала!» 20
Наши волынки гудели в ложбинах,Слезы да стоны слыхали в ответ.Рос-Ду и Глен-Ласс поныне в руинах,Лучших оттуда в живых уже нет.А у саксонских вдов,Верно, не хватит слов,Чтобы порочить Элпайн со зла.Ленокс и Ливен вдругВздрогнут, чуть внемлет слух:«Родрику слава, и честь, и хвала!»Эй, налегайте на весла, вассалы,Правьте во имя зеленой Сосны,Время домой ворочаться настало,Алые розы вдали нам видны.Пусть же судьба привьетДивной породы плодК ветви любимого нами ствола;Пусть же клан Элпайн весьРадостно грянет днесь:«Родрику слава, и честь, и хвала!» 21
Тут леди Маргарет к судамСошла в сопровожденье дам,Они спускались под откос,Не повязав своих волос,И хором воздана былаГерою Родрику хвала.И, продолжая ликовать,Счастливая велела мать,Чтобы двоюродной сестройБыл встречен доблестный герой:«Не Дуглас разве твой отец?Надень же храброму венец!»И Элен, с горечью в душе,Повиновалась бы уже,Но в эту пору среди скалТрубач далекий заиграл.«О Аллен-Бейн, пришел домойРодитель благородный мой;Давай на ялике вдвоемЕго сюда перевезем!»Она быстрей, чем солнца луч,К воде сбежала с горных круч;Покамест Родрик среди скалПредмет любви своей искал,Был от нее уже далекУединенный островок. 22
Из смертных быть дано инымПричастным к чувствам неземным,И так порой слеза чиста,Что человеком пролита,Как будто кротко в час тоскиСкатилась с ангельской щеки,И удержать ее невмочьОтцу, увидевшему дочь.Бесстрашный Дуглас, полный сил,Дочь обнимая, ощутил,Что затмевают слезы взор,Хоть их не знал он до сих пор.И, встрече радуясь с отцом,К его груди припав лицом,Узрела дочь, что мучит стыдТого, кто в стороне стоит,А представлять его зачем,Коль это юный Малькольм Грэм? 23
Тогда же Аллен увидал,Что Родрик к острову пристал,Но прежде чем глаза опятьНа горца гордого поднять,С тоской на Дугласа взглянулИ слезы со щеки смахнул.А Дуглас, Малькольма обняв,Сказал (и был, должно быть, прав)«Мой друг, наш Аллен омрачен -Все позабыть не может онТебе неведомого дня,Когда хвалой встречать меняК воротам Босуэла пришлоПевцов несметное число.Несли у Нормана в бояхОтбитый мной кровавый стягПятнадцать рыцарей — любойСлавней, чем Родрик удалой.Я мог доволен быть собой.Но, Малькольм, верь: была тогдаМоя душа не столь горда,Хоть каждый шедший в свите лордМной, победителем, был горд,И в Босуэле, в любом углуВсе воздавали мне хвалу, -Как ныне, старца видя грустьИ радость дочки, я горжусь,И мне милее их привет,Чем счастье воинских побед.Прости, но мне они дарятЗамену всех моих утрат». 24
От щедрой стали похвалыДевичьи щеки вдруг алы,Но в том и прелесть сих похвал,Что Дуглас рек, а Грэм внимал.И Элен, скрыть стараясь стыд,Теперь собак к себе манит,И на девичий нежный зовСпешит покорно свора псов.К ней на плечо, чуть позвала,Сел сокол и сложил крыла.Он к ней и ластится и льнет,Не помышляя про полет.Она, меж сокола и псов,Подобна божеству лесов.Хотя родитель, может быть,Сверх меры начал дочь хвалить,Влюбленному еще труднейСужденье высказать о ней:Любимый облик вновь и вновьВнушает пылкую любовь. 25
Отлично Малькольм был сложен.Да и лицом хорош был он.Едва ль досель в шотландский пледЕму подобный был одет.И что, скажите мне, вилосьНежней льняных его волос?Но от него, как от орла,Укрыться птица не могла.Он все тропинки знал в горах,Не ведал, что такое страх,И лань спастись старалась зря,Когда вставал он, лук беря:Хотя как ветер мчалась дичь,Он успевал ее настичьИ дальше шел путем своим,Отважен и неутомим.Он и душою и на видБыл пылок, смел, учтив, открыт.До встречи с Элен не был онЕще ни разу так влюблен.Плясало сердце в нем — совсемКак гребень, украшавший шлем.Но люди, знавшие о том,Что не мирился он со злом,Что волновал его не разО древних подвигах рассказ,Не сомневались ни на миг:Когда б он зрелости достиг,То, полный разума и сил,Совсем бы Родрика затмил.