С ночным скорым.

Врач медкомнаты все еще не мог успокоиться:

– Я думал, человеку плохо. Бывает... Нагнулся к пульсу... А сержант разглядел. "Смотрите, - говорит, - карманы вывернуты!"

– Пойдемте на место, - Сабодаш свернул на платформу, врач и медсестра послушно двинулись за ним.

Теперь на платформе было вновь пусто. Запрещающие огни в глубине станции светились ровным далеким светом, словно составляли одно целое с поземкой, с мерцанием морозных звезд и необыкновенно четко вырисовывавшимся Млечным Путем.

– Хорошо - мы быстро прибежали...
– врач не догадывался, что поступил неправильно: не вызвал к месту происшествия оперативную группу.
– А с машиной реанимации повезло: только позвонили - уже едут!

– Карманы вывернуты, - повторил Сабодаш.
– А вещи?

– Вещей не было, - сказал сержант.
– Шляпа валялась: поля широкие, как у панамы. Летняя, светлая. Носят сейчас... Мы подобрали.

"Летняя, светлая...
– Денисов вспомнил пассажира с ночного скорого, одетого не по сезону.
– Портфель свиной кожи..." - Он бегом вернулся к машине.

Сквозь незакрашенные половинки стекол виднелись резиновые трубки, яркий свет заливал операционный стол. За спинами хирургов нельзя было ничего разглядеть. Когда один из хирургов отодвинулся, на столе мелькнуло мучно-белое лицо, застывший в гримасе рот.

В противоположном углу лежали уже виденные Денисовым в эту морозную ночь легкий плащ и шляпа.

Желтого из свиной кожи портфеля в машине не было.

"Сдать в камеру хранения он вряд ли успел, - подумал Денисов.
– Прошло всего несколько минут после того, как я его видел..."

Сабодаша, дежурного врача и медсестру Денисов догнал в конце перрона. В одноэтажном домике помещалась камера хранения по перевозке багажа на-другие вокзалы - передвижная. Дальше начиналась стройка, глухой забор обнимал строительство новой гостиницы и прирельсового железнодорожного почтамта. На целый квартал тянулись подъемные краны.

– Здесь, - показал сержант.

Между забором и домиком, в закутке, лежало несколько досок. Снег на верхних отсутствовал. Взлохмаченная гряда снежных комков тянулась к обледенелой дорожке.

– Ведь знал! Знал, что в таких случаях первым делом сообщить в милицию надо, - сказал врач.
– А тут как из головы вылетело...
– В отсутствие Денисова между Антоном и врачом произошло неприятное объяснение.

– Вы в это время больного обрабатывали, - подсказала медсестра.

Она куталась в длинное, как шинель, пальто, наброшенное на плечи, и все-таки не уходила.

– Да, да, - вспомнил врач.
– Сильнейший ушиб руки.

Сабодаш насторожился:

– Руки?

– Кисть пострадала... Но когда сообщают, что человек погибает...

– Тот больной, е ушибом руки... Он записан?

– Нет, в том-то и дело, - нездоровый румянец на щеках врача казался наведенным: грустное лицо комика под слоем грима.
– Я сразу сюда побежал!

– Какая рука у него повреждена?

– Правая.

– А как он выглядел?

Медсестра снова пришла на помощь:

– Немолодой. В шапке...
– она туже затянулась в пальто.
– Среднего роста...

Приметы оказались ординарными.

– Вот так...
– Антон прикурил от папиросы, повернулся к Денисову: Сходи в ночной скорый, он еще здесь. К проводнику: кто ехал, с кем. Сам знаешь. Осмотри купе, - Сабодаш подал билет.
– Вагон четырнадцать, место двенадцатое. Надо установить личность пострадавшего. А я беру на себя остальное...

Денисов рассказал про портфель из свиной кожи.

– Важная деталь...
– Сабодаш тут же передал приметы портфеля- по ,рации дежурному наряду.
– Еще?

– Примерно в это время я видел группу моряков.

Выходили из спального вагона. Передай по вокзалам...

– Удачи вам, - кивнул врач, отходя.

Послышался звук сирены. На перроне показался милицейский "газик". Взвизгнули тормоза. Сразу же появились люди: инспектора, эксперт, следователь.

В свете фар Денисов заметил отверстие в заборе, показал Антону - сквозь него можно было незаметно покинуть вокзал, миновать котлован будущей гостиницы и длинной цепью новостроек податься к Дубниковскому мосту.

2

– Ищете кого-нибудь?
– спросила проводница четырнадцатого вагона, длинноногая, с челкой девчонка в джинсах.

– Инспектор розыска Денисов. Здравствуйте.

– Тоня, - проводница подала руку.

Денисов понял, что перед ним учащаяся железнодорожного техникума, проходящая практику в качестве проводницы.

– Первый раз в поездке?
– спросил он.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет, - он подошел к третьему купе, в котором ехал Пострадавший. Пассажиров этого купе помните?