– Кого именно?

– В летнем плаще, в шляпе.

– С портфелем!.. Что все-таки случилось?

– Я объясню. Купе было заполнено?

– Четыре пассажира.

– Они вместе ехали?

Она подумала:

– По-моему, здесь познакомились.

– Мужчины?

– Да. Можете открыть дверь - не заперто.

В купе Тоня успела поработать тряпкой и веником, линолеум еще не просох В пустой пепельнице лежало несколько кусочков мелко разорванной мелованной бумаги; на верхней полке - клочок оберточной, жесткой, пропахшей магазином стройматериалов - Все отправлялись с конечного пункта?

Проводница присела на полку, обняла колени в джинсах:

– Вначале с ними ехала пассажирка. Я ее перевела в соседнее, к женщинам, а мужчину из того купе - сюда. Чтобы удобнее.

– Эти четверо... Никто не показался вам подозрительным, странным?

– Н-нет.

– Все ехали до Москвы?
– в купе было жарко, Денисов расстегнул куртку.

– Один был транзитный.
– Тоня подумала.
– Вот только свет горел всю ночь... Я обратила внимание,

– А в других купе?

– В других спали. Могу я тоже спросить? Что случилось?

– Совершено преступление, - Денисов поднялся.
– "

Пострадавший ехал в этом купе на двенадцатом месте, Я прошу вас пройти со мной в отдел внутренних дел.

– Он шахматист, - пострадавшего она хорошо за"

помнила.
– С доской не расставался... Командировочный!

– Шахматы вез с собой?

– У меня брал.

– А партнеры?

– Он больше сам с собой. Расставит фигуры и сидит ..

Тоня с любопытством разглядывала кабинет. Расположенный в старой, не подвергавшейся -реконструкции части вокзала, кабинет был со сводчатым потолком, с колонной посредине. Сквозь стрельчатое окно виднелся Дубниковский мост с неподвижными красными огнями, внизу чернели электрички. Ночь выдалась ясной: горловина станции просматривалась до самого блокпоста и дальше за элеваторы.

– Не тоскливо здесь?
– спросила Тоня.

– Скучать, в общем, некогда.

Проводница успела переодеться: туфли на модном каблуке, к джинсам прилегал мохнатый тяжелый свитер.

– Значит, пострадавший - человек увлеченный...
– сказал Денисов.

– Серьезный, - она ждала наводящих вопросов.

– Это он обменялся местами?

– С женщиной? Нет. Тот- молодой парень. В куртке. У него на куртке написано "Стройотряд" или чтс-то похожее.

Денисов сделал пометку в блокноте, - Шахматист ехал внизу?

– На нижней полке отдыхал Юрий Николаевич. Пожилой, в очках.

– Как он одет?

– Короткое серое пальто, шапка... Хороший дядечка.

Тоже из Москвы.

– И он играл в шахматы?

– При мне они больше разговаривали.

– Не помните, о чем?

– Один раз о каких-то насекомых. Похоже, о жучках.

– Жучках?

– Жучки будто издают звуки при трении лапок о подкрылышки. Пострадавший объяснял, а Юрий Николаевич слушал.

– Они были вдвоем?

– Третий в это время мыл яблоки в коридоре.
– - Кого вы называете третьим?
– Денисов посмотрел в свои записи: "Пострадавший - шахматист", "Куртка "Стройотряд", "Юрий Николаевич", "Все до Москвы".

Транзитного. Солидный тоже пассажир. Билет у него до станции Ош.

– Где это?

– Среднеазиатской железной дороги.

За окном Денисов увидел Антона. Вместе со следователем и экспертом дежурный возвращался в отдел.

"Газик" медленно двигался вдоль перрона к стоянке для служебных машид.

Сверху Антон казался еще мощнее. Говорили, у себя, на Алтае, Сабодаш стал чемпионом-гиревиком еще до того, как начал по-настоящему тренироваться. Пришел на соревнования зрителем, ушел призером.

По тому, как Антон шел, глядя под ноги, как слушал следователя, Денисов понял: ничего положительного осмотр не принес.

– Пострадавший выходил на стоянках? Что-нибудь приносил?
– Денисов задал проводнице еще несколько формальных вопросов.
– За постель уплатил сразу?

– Нет... Не помню...

Денисов почувствовал сдержанное кокетство, которое ей шло. Увлекшись, Топя едва не упустила существенное: J - Минуточку! За него уплатила женщина...

– Та, что ехала в купе?

– Она.

Вошел Антон, закурил, присел на широкий подоконник.

– Он ни с кем не ссорился по дороге?
– спросил Сабодаш.

– У нас в поезде? Нет...
– она покачала головой.

Денисов вернулся к тому, на чем остановился перед приходом Антона:

– Выходит, женщина и пострадавший знали друг друга?

– Не скажу... Да! Еще он спрашивал таблетку от головной боли!

– Когда?

– Где-то на Московской дороге, вечером.

– Вы убирали купе, приносили чай... Может, при вас он называл какой-нибудь город, улицу? Имя?