Хохлов кивнул в сторону генерала: ему требовалось указание руководства.

– Кроме того у меня нет его номера...

– Вот он...
– Номер Игумнов получил от Ксении, пользовавшейся им

для связи с африканцами.

Генерал кивнул. Адъютант нажал кнопки.

В комнате стало тихо.

За Мосула Авье ответил автоответчик. Незнакомый, мужской голос заговорил сначала поанглийски, потом по-русски, с акцентом:

"- Вы звоните по номеру... К сожалению мы не можем сейчас вам

ответить. Пожалуйста, оставьте информацию после гудка..."

– Morning!
– Советник заговорил свободно. Игумнов с его скверным английским тем не менее уловил общий смысл.

– "Информация для господина Мосула Авье... С вами Александр Алексан

дрович. Вам позвонит господин Игумнов... Мы просим вас дать нужную ему информацию..."

– Дайка я припечатаю...
– Ткачук поманил советника. Полковник придвинулся, подал мобильник. Генерал прокашлялся.

"Приветствую... Велкамм, Мосул!.. О кэй! Бай!"

Он оттолкнул руку с сотовым . Дружески мигнул Игумнову.

– Вот так, капитан. Теперь оно надежное...

Советник продублировал сообщение африканцу на пейджер. Но Игумнов

не заблуждался. Легкость, с которой Ткачук согласился выполнить его просьбу, объяснялась одним:

"Африканца держат взаперти и вне связи..."

Африканец -наркоделец был идеальный заложник, лучше не бывает: обратиться за

помощью в милицию он не мог...

Оставалось ждать, когда "Освальд"назначит за него сумму выкупа...

Ткачук счел вопрос решенным:

– Обдумай предложение насчет работы. Особо не тяни. На носу выборы губернатора. А там и думские. Запиши мой сотовый.

– Я запомню.

– Здесь ты прав: бумага она и есть бумага. Запоминай...

Прощаясь, Ткачук заметил благодушно:

– А Коржаков... Что же?! Отдыхает сейчас гденибудь на Женевском озере...

Игумнов промолчал: заграничный паспорт Коржакова находился у старшего опера МУРа Самарского.

Теперь он еще более уверлся:

"Мосула Авье похитил Коржаков! Возможно перевез его на Варсонофьевский - там никто не станет его искать. Не зря "фиат", у которого сейчас Качан, еще теплый! "

Ткачук по его лицу догадался, что мент остался при своем мнении.

Аудиенция закончилась. Генерал подал руку:

– Большие знания умножают печаль, капитан... Звони.
– он обернулся к советнику.
– Проводи капитана...

Игумнов и полковник Хохлов были еще на лестнице, а трескавший за генеральским столом азиатского вида телохранитель поднялся следом, на ходу вытер губы салфеткой, легко, словно в бесшумных ичигах, скользнул к двери.

Сспустившись на этаж ниже, Азиат прошел коридором в соседний подъезд, чтобы первым оказаться внизу.

Ткачук не поднял головы.Он ничего никому не приказал. Каждый посту

пал самостоятельно и из их автономных действий складывался общий, согла

сованный сценарий действий "Освальда".

Управление сотрудниками фирмы можно было сравнить с выездкой. Генерал не отдавал приказов. В одном случае молча кивнул, в другой раз пожал плечами или просто промолчал...

Это и было приказом.

И никаких следов. Ни на аудиокассете, ни на бумаге.

Когда один из эфэсбэшников както сообщил прессе, что приказ физически уничтожить олигарха он получил от начальства то ли на лестнице, то ли по дороге из туалета в кабинет, его подняли его на смех. "Такое важное указание... Да начальник наверняка пригласил бы в кабинет, сидел за столом!.."А между тем это и был естественный стиль отдания приказов такого рода. И соответствнные формулировки - ни в коем случае не "замочить", "прикончить"или "убрать", а только "разобраться", "посмотреть попристальнее..."

Приезд Игумнова в санаторий был неприятным предвестием для фирмы.

"Освальд"нигде себя не рекламировал. Не было его и в только что изданном сборнике "Созвездия безопасности", включавшем всех главных лидеров Российского охранного бизнеса.

Ниша, занимаемая фирмой, была незаметной и насквозь криминальной: обеспечение охраны нигерийского наркобизнеса в Москве и блокирование действий конкурентов.

До этого Ткачук разрабатывал таджикскоафганские связи официально - по линии всем известного могущественного и весьма осведомленного ведомства. Все тамошние наработки оттуда пришлись весьма кстати "Освальду". Форватер был проложен. Фирма не без выгоды для себя смогла сдать большую часть своих клиентов и перейти на сторону их противников.