Тогда парень уселся на камень, предложенный ему, напротив старика и разглядел Пилигрима получше: его таинственный собеседник осветился. В белом халате, обеими руками он опирался на свой сучковатый и кривой посох, сидел, нахохлившись, и подбородок его лежал поверх смуглых кистей рук.

– А почему вы назвались Пилигримом?
– обратился молодой человек к старику.

– Я...
– призадумался тот в ответ, - давно себя никак не называю.

– Тогда почему Пилигрим?

– Это меня так местные жители прозвали, я живу там, внизу, на краю поселка, но только в холодное время года, а летом брожу по окрестностям и обитаю здесь, в этой пещере, старик распрямился немного и неторопливо взмахнул рукой в сторону своего жилища. Молодой человек последовал взглядом за взмахом руки, и в самом деле: в пяти шагах от костра, в глубине плато вырисовывались контуры небольшой пещеры, точнее входа в пещеру, который был настолько невысоким, что в него мог пройти только сгорбленный старик.

Эта пещера обнаружилась для парня неожиданно, ведь он же осматривался по сторонам и почему-то не видел ее, и если бы не знак собеседника в ее сторону, казалось, пещеры бы не существовало вовсе.

– Ты ищешь любви?
– через паузу снова заговорил старик, он опять опирался обеими руками на посох, и подбородок его лежал на смуглых кистях.

– Вы слышали мои стихи?

– Да, когда я услышал их, я вышел из пещеры на помощь.

– А вы сумеете мне помочь?

– Если ты захочешь этого сам - ничто, даже помощь, нельзя навязывать никому. Я... в состоянии тебе предложить свой старческий разум. Что ты сейчас чувствуешь, парень?

– Сегодня улетели блики глаз, как паруса на вздохе в непогоду, срываются в оскаленную воду, и я гляжу в себя за часом час... Да, - тяжело вздохнул парень, - смотреть в себя опасно. Мудрено - у волн холмы гранитные поникли, увы, вернуть не каждому дано однажды улетающие блики...
– Черное от загара лицо старика было недвижимо обращено в сторону молодого человека, в красных играющих лучах костра короткие белые волосы Пилигрима особенно выразительно и красиво очерчивали его голову, все располагало к спокойствию и задумчивости.

– Глаза... без бликов слепы, - подытожил после некоторого молчания старик.
– Это хорошо, что ты пишешь стихи, - благодарно сказал он, - но я еще не совсем уяснил для себя, как далеко ты потерялся от любви, прочти еще что-нибудь, близкое сердцу твоему сейчас.

Были зайчики

Солнечные...

Я пускал их в людской толчее

Ослепительным девушкам в лица.

Мог легко разлюбить и

влюбиться...

Я тогда ничего не итожил.

А вокруг зеленела листва,

И меня увлекала весна

Под слепой и доверчивый дождик.

Что мне было до истины истин!

Бесконечностью

Жизненный путь.

Мне все небо хотелось вдохнуть!

Но желтели со временем листья.

Словно в первую осень иду.

Зрелым грешником крестится дождик.

Я, наверное, в этом году

До прощания с юностью дожил.

Прохожу я в людской толчее:

Ослепительны девушек лица!

Словно зайчики

солнечные,

Одинокие

падают

листья...

На плато у костра зависло некоторое молчание.

– На свете есть, такое дело, - заговорил старик, одним создать какой предмет, другим с предмета оголтело словесный написать портрет, предмет вниманием увенчан, дитя бесчувственных идей, предмет бесстрастно опредмечен, а значит - он предмет страстей. Чем ты предметнее в судьбе, тем больше ты с бесстрастьем дружен, чем меньше нужен ты себе, тем больше ты кому-то нужен...

– Вы тоже пишете стихи?
– обрадовался молодой человек, как только отзвучало последнее слово в устах Пилигрима, но старик не ответил на вопрос.

– Так ты... так никогда и не любил?
– словно остановил вопрос парня, остепенил его оживление, продолжая тем самым свой путь беседы, старик. Парень на время затих.

– Я выплакал душу, теперь она опустела... а ты проводила за дверь бездушное тело...
– сказал парень и снова замолчал.

– Значит, любил, - подытожил Пилигрим.

– Под шелест рублей шелестящие шины, под шелест рублей ты похоже светла, ты гордо мне бросила взгляд из машины, сквозь мыльный пузырь лобового стекла...
– проговорил на едином дыхании парень.

– Любил... и не один раз... но только любил ли и в самом деле то, что искал и обрел, а не то, что пришлось по случаю, подытожил старик, продолжая сидеть неподвижно. Изредка парень наклонялся к огню костра и подкидывал свежий хворост в него.

– Вы сказали, что вышли на помощь, помогите мне полю-бить, Пилигрим, подскажите как. У меня очень много любви, но она никому не нужна - одни перед ней расступаются и не решаются к ней прикоснуться...

– Знаю, - остановил молодого человека Пилигрим, человек ты восприимчивый... умеющий слушать, толк из тебя будет. Слушай... я расскажу тебе сказку... сказку о любви.