– Да...
– затаившись на мгновение после карикатурного представления, произнес я и оперся сдержанно нежным взглядом на Наташу.
– Серега мой близкий друг, - заговорил я через некоторую паузу.
– Мы с ним долго сходились, но потом... понимали друг друга твердо.

– А как вы с ним познакомились? Мне все интересно, расскажите, - оживившись, попросилась в мои глаза Наташа. И тут мне в голову пришла вполне оправданная мысль: разговариваю с Наташей, но это я знаю как ее зовут, но не Гриша.

– Вы извините, - уверенно обратился я к своей собеседнице, - но вы до сих пор не представились мне, мы с Серегой последних три года до его болезни мало видились и я не знал, что он женат!

– Честное слово, Гриша, я вот с вами сижу сейчас, разговариваю и у меня такое впечатление, что я знаю вас уже давно, даже некоторые ваши движения удивительно знакомы, откуда, не пойму. Наташа... меня зовут Наташа, - сказала она, опомнилась от задумчивого рассуждения вслух. "Меня зовут Наташа... Наташа - запомни", - молниеносно прозвучало у меня в душе. От этих воспоминаний я не заметил, как промолчал некоторое время.

– Эй, да вы что, меня не слышите, Гриша?

"Наташа.. меня зовут Наташа - запомните".

– Да, извините, - вернувшись к настоящему моменту, отозвался я.

– Что это с вами?
– спросила Наташа.

– Да нет, ничего, вспомнилось, как я познакомился с Сергеем, - соврал я. Когда я работал на теплоходе, у меня был друг Миша, и я стал рассказывать, как я с ним познакомился, как Сергей, чтобы хотя бы в перечислении событий не выдумать, не врать, а походить на подлинного рассказчика:

– Я тогда еще был совсем сопляком, а Серега вообще в пацанах, практику у нас на "Дунае" проходил, от речного училища.

– Вы плавали по Дунаю?
– поинтересовалась Наташа, заботливо слушая мой рассказ.

– Нет, это теплоход так назывался - "Дунай".

– А, понятно.

– Так вот...
– приготовился я продолжить рассказ.

– Простите, а вы на теплоходе кем работали?
– и Наташа улыбнулась, словно догадалась о чем-то.

– Боцманом, - ответил я.

– Я так и знала, - не выдержав, рассмеялась она, - не обижайтесь, ради Бога.

– Да я и не обижаюсь, но боцман действительно должен быть увесистым на корабле.

– Ну да, это потому, что вы матросов гоняете, они потому и худенькие все, а вы себе в это время животик отращиваете. Вы признайтесь - так? Только чур не обижаться!

– Если честно, то немного правды здесь есть, - с огромным трудом заставляя улыбаться Гришино лицо, сказал я для поддержания шутки.

– Вы и Сережу гоняли тоже? Только не врать!
– хохотала Наташа.

– Конечно гонял, а что? Он у меня как гвоздик по палубе навытяжку ходил, особенно после нашего знакомства: я его промуштровал.

– Ну и как же это было?
– успокаиваясь от смеха, спросила Наташа.
– Вы хотели рассказать, как вы познакомились.

– Как было...
– И Гришино лицо приняло задумчивый вид.
– Ха, - ухмыльнулся я, - дело было так: пригнали их, молоденьких гавриков, три экземпляра - один из них был Сергей.

– Так-так, - подзадорила меня Наташа.

– Я почему-то тогда остановился на нем, выглядел он довольно робко и настороженно, и я решил его в первый же вечер поставить дежурить на вахту и дал ему задание выдраить корму первой палубы. Решил я в конце вахты проверить, как там идут у него дела, спускаюсь на первую палубу, прохожу мимо ресторана (у нас теплоход туристский был) и только выворачиваю из-за угла на корму, а мне в лицо вода как ударит, с ног до головы мокрый, я думал, пробоина случилась, как заору: "Стоп, машина!" - но тут же и осекся: это Серега мне в лицо ведро воды выплеснул, ну, думаю, пацан, сейчас я тебя на канате за борт спущу.

– И спустили?
– снова расхохоталась Наташа.

– Да нет, жаль мне стало его - "Простите, простите, я не хотел, я не думал" - передумал я его наказывать, за бортом уже ночь стояла, пришлось раздеваться до плавок и стирать свою одежду, прямо в реке через борт, вода-то была грязная в ведре, не мог же я в таком виде по кораблю мимо моряков пройти к себе в каюту. Постирался и, пока моя одежда сохла, разговорились мы с ним по душам, с моим подопечным. Так и познакомились, так и сошлись. И с того самого вечера крепко, по-мужски понимали друг друга.

Да и Серега перестал робеть, как-то обветрился на реке, солнышком налился, посмуглел, матросский характер в нем прорезался. Ему вообще все очень легко давалось.

Наташа перестала смеяться, будто опомнилась, что сегодняшний день у нее не весел, и она облокотилась на стол и закрыла лицо ладонями.

– Я понимаю, - сказал я, - вам тяжело теперь... А мне можно взглянуть на Сергея?

– На спящего Сергея, - добавила Наташа и встала из-за стола.
– Пойдемте, - решительно сказала она и, выйдя из кухни, зашагала через прихожую в зал. И Гришино тело шло за ней.