– Тут перехода нет!

– Ерунда!
– мы перебегаем улицу, хотя я, как будущий педагог, конечно, не должен позволять себе такие поступки. Тем более в присутствии детей.

– Рыжая!
– хохочет Василь.

– Перестань!
– говорю я.

– Почему?
– удивляется он.

– Потому!
– говорю я ему.

– Здравствуй...
– говорю я ей.

– Здравствуй, - отвечает моя рыжая и смотрит вопросительно.

Я молчу. Жду, когда она мне обрадуется.

Парень стоит рядом, разглядывает меня, чуть склонив голову и щурясь от большого, еще похожего на летнее солнца.

– Как твои дела, Андрей?
– наконец спрашивает она.
– Как там у вас в училище?

– Не знаю, - говорю я.
– Я там еще не был.

– А-а...
– говорит рыжая и не спрашивает почему. А ведь сегодня первое, я же должен там быть... Вот и сама она идет из школы... Но она не спрашивает...

Парень смотрит на часы.

– Сейчас, - говорит ему рыжая.
– Андрей, мы опаздываем... Извини...

– А ты куда?
– глупо спрашиваю я, будто не замечаю, что она не одна.

– Мы в кино, - отвечает рыжая.

– А-а...
– говорю я, будто это все объясняет.
– Ну, ладно...
– И какая-то ржавая пружина начинает медленно закручиваться во мне.

– Ты заходи как-нибудь в гости...
– говорит мне рыжая.
– Ладно?

– Ладно...
– говорю я.

Они уходят. Я стою. Смотрю вслед. Секунду. Десять. Год. Сто лет я стою на солнечной, совсем еще летней улице...

Люди идут мимо - прохожие, а во мне медленно и больно закручивается непонятная пружина...

Рыжая идет сквозь солнечный осенний день и смеется... Вон она, я еще вижу ее... Почему? Так не бывает! Не может так быть! Пружина во мне вдруг лопается со звоном, темный огонь изнутри бьет в глаза, ничего не видно, тьма, и только больно, больно, больно!.. Так не бывает! Кто-то берет меня за руку... Я открываю глаза. Это Митька. Он смотрит снизу вверх.

– Ты чего?
– дергает меня за рукав Василь.
– Влюбился, что ли?

Я перевожу дыхание.

– В рыжих не влюбляюсь!
– говорит кто-то за меня чужим насмешливым голосом.
– Пошли!

И мы идем.

Мы идем, а мне хочется бежать. Я все убыстряю шаг, никого, никого не хочу... Видеть никого не хочу! Хочу один!..

Но Митька бежит рядом, вцепившись в мою ладонь.

– Подождите!
– кричит где-то Василь.
– Вы куда?

– Никуда!
– отвечаю я и иду все быстрее, быстрее. Бегу. Рядом мчится Митька. Мы скачем по желтым листьям, мы почти летим, и город, чужой, каменный, размывается встречным ветром, становится серой полосой, города нет, нет прохожих, нет листьев и осени... И лета не было никогда... Было, да кончилось! И меня нет... Я исчез вместе с городом, вместе с летом, которое кончилось... И не надо. Пусть ничего не будет, и меня пусть не будет, я не хочу!

Но кто-то молча несется рядом, кто-то держится за руку, я пытаюсь вырваться, а он не пускает...

Это он, Митька. Это мой младший брат бежит рядом, задыхается, но не отстает ни на шаг, опровергая всеобщее отсутствие... Пусть худо, пусть лето кончилось, пусть нет никого и ничего - он, наперекор всему, рядом и крепко держится за руку...

Я останавливаюсь. Митька стоит рядом и дышит тяжело, а мир потихоньку возвращается в свои пределы.

Вот улица. Вот дома. Вот люди. Их много. Они идут по улице. Под ногами у них - листья. Это лето кончилось...

Ничего. От этого не умирают, я читал. И я не умру, видно. Буду жить дальше...

Все идут, идут, спешат куда-то по своим делам.

– Пошли, - говорю я.

У меня ведь тоже есть свое дело.