Я знал, что попал в безжалостные зубцы бездушной машины, и с тяжелым сердцем ждал, что произойдет дальше...

Перед моим мысленным взором разстилались невеселыя перспективы...

Допрос

Безконечныя лeстницы, корридоры. Двери с часовыми, без часовых, желeзныя, рeшетчатыя... Настороженные взгляды проходящих мимо чекистов. Наконец -- 4 этаж. Надпись -- "Секретный Отдeл". Шедшiй сзади меня с револьвером в рукe чекист открыл передо мною дверь:

– - Сюда.

Небольшая комната, выходящая окном на Лубянскую площадь. Большой письменный стол. Мягкiя кресла... 259

Из-за стола поднял голову хмурый утомленный человeк, с внимательными недобрыми глазами. Впалыя щеки. Плохо выбритое, еще молодое лицо. Помятый, видимо, непривычный штатскiй костюм. Это -- мой слeдователь, тот самый, который когда-нибудь перед Коллегiей ОГПУ будет "докладывать мое дeло" и предлагать ей свое рeшенiе.

"Секретный отдeл, скажет он, предлагает примeнить к Солоневичу такую-то мeру соцiальной защиты"... Предсeдатель равнодушно спросит: "Возраженiй, товарищи, нeт?"... Эта пустая формальность промелькнет в нeсколько секунд, и моя судьба будет рeшена...

Слeдователь молча, движенiем руки указал мнe на стул и стал задавать обычные предварительные вопросы. Эти, по существу, простые, вопросы, касающiеся большей частью прошлаго, таят в себe громадныя опасности для тeх, кому есть что скрывать в своем прошлом. Если ГПУ подозрeвает, что у человeка, по выраженiю моряков, "за кормой нечисто", и он о своем прошлом дает невeрныя данныя, то оно прибeгает к массe самых тонких психологических ловушек для того, чтобы заставить арестованнаго сбиться и напутать в своих показанiях. И даже, если точныя данныя о прошлом человeка и останутся неясными, наличiя этих противорeчiй вполнe достаточно для того, чтобы опредeлить, по выраженiю слeдователей, "наличiе бeлаго запаха" и отправить человeка в концлагерь с простым обвиненiем -- "соцiально-опасный элемент"... Так, на всякiй случай, в порядкe "профилактики"...

Мой предварительный допрос закончился скоро. Мои отвeты были хорошо продуманы и проработаны, и я не путался. Записав эти данныя моей бiографiи, слeдователь коротко сказал -- "подождите" и вышел.

Через минуту в комнату вмeстe с ним вошли еще двое чекистов весьма важнаго вида, не без нeкоторой торжественности усeвшiеся за стол. Предстоял, очевидно, серьезный и длительный допрос.

– - Ну-с, товарищ Солоневич, -- насмeшливо улыбаясь, начал толстый латыш с двумя ромбами в петлицe военнаго мундира, так сказать, "чекистскiй генерал", -- 260 Очень, очень прiятно с вами познакомиться. Давненько мы собирались это сдeлать, но не хотeли раньше времени прерывать вашей вы-со-ко-по-лез-ной дeятельности...

Сказав это, он с улыбкой оглянулся на своих товарищей, как бы приглашая их оцeнить его остроумiе.

– - Странный способ у вас знакомства -- путем ареста и тюрьмы.

– - Ну, ну, конечно, способ не совсeм нормальный, -- с тою же насмeшливой любезностью согласился латыш.
– - Но это все пустяки. Это дeло поправимое. Мы глубоко увeрены, что эта "ошибка" -- только случайность, и мы с вами договоримся к общему удовольствiю... Будьте добры отвeтить нам на нeсколько вопросов относительно вашей дeятельности. Вы, надeюсь, понимаете, конечно, сами, что нас интересует не ваша оффицiальная работа, а, так сказать... гм... гм... интимная...

– - Какая это интимная?

– - Вас удивляет это слово?
– - Лицо латыша расплылось в улыбкe. Розовыя щеки его жирнаго лица почти закрыли узенькiя щелочки глаз. Видимо, процесс допроса и собственное остроумiе доставляли ему громадное удовольствiе.

– - Ну, я не настаиваю на этом словe, ну, хотя бы... неоффицiальная дeятельность. Вас это удовлетворит?

– - Но я все-таки не понимаю.

Чекист насмeшливо прищурился.

– - Жаль, жаль, что вы такой непонятливый. А мы почему-то были убeждены, что соображенiе у вас быстрое... Ну, хорошо, перейдем на дeловую почву. Скажите, пожалуйста, вы были когда-то скаутом?

– - ГПУ об этом прекрасно извeстно.

– - Значит, вы этого не отрицаете?

– - Нeт.

– - Т-а-а-а-к... А скажите, т е п е р ь, какое вы теперь имeете отношенiе к скаутам?

– - Теперь? Но вeдь теперь организацiи скаутов закрыты.

– - И теперь вы скаутской работы не ведете?

– - Нeт.

Чекисты переглянулись с насмeшливой улыбкой... Толстый латыш покачал головой. 261

– - Должен к крайнему вашему огорченiю сообщить, что наша информацiя не вполнe совпадает с вашими утвержденiями. И мы очень сожалeем, что вы с нами не откровенны.

– - Но вeдь это, дeйствительно, так и есть.

– - Ну, ну...
– - Латыш с ромбами положил руку на какую-то папку с бумагами и сказал медленно с ударенiями на каждом словe:

– - Всe ваши утвержденiя гроша ломанаго не стоят. Мы прекрасно знаем, что вы попрежнему руководите организацiями молодежи.

Его узкiе глаза были пристально устремлены на меня.

– - Я не знаю, откуда у вас такая информацiя, но, во всяком случаe, она ошибочна. Скаут-отряды и "Сокол" распущены нeсколько лeт тому назад, и никто из старых взрослых руководителей, в том числe и я, не считают нужным вовлекать молодежь в подпольную работу. Скаутская организацiя, в частности, аполитична, и никто из старых скаутмасторов не станет рисковать жизнью и свободой дeтей вопреки государственному запрещенiю.