— Это всего лишь крыса! — крикнула Сахарисса. — Не бойся! Ведь крыс вам можно?

Отто замер на мгновение, а потом жадно схватил сверток.

И вонзил в мясо клыки.

Во внезапно наступившей тишине раздался звук, похожий на тот, что издает соломинка, опущенная на дно стакана с молочным коктейлем.

Через несколько секунд Отто открыл глаза, искоса глянул на гномов и выронил сверток.

— О, как йа устыжен! Куда девайт свое лицо? Что вы думайт сейчас обо мне?..

Сахарисса отчаянно захлопала в ладоши.

— Нет-нет! Мы все восхищаемся тобой! Правда?

Незаметно для Отто она махнула рукой гномам, которые нестройным хором выразили свое согласие.

— Йа уже три месяца как вставайт ступень «холодная летучая мышь», — пробормотал Отто. — Просто ужаснительно… Срываться в такой момент и…

— Сырое мясо — это пустяки, — возразила Сахарисса. — Вам ведь оно разрешено?

— Да, но йа чуть-чуть не…

— «Чуть-чуть» не считается, — парировала Сахарисса. — Важно другое: ты хотел, но не сделал. — Она повернулась к гномам. — Можете возвращаться к работе. С Отто все в полном порядке.

— Ты уверена, что… — начал было Боддони, но потом кивнул. В данный момент он предпочел бы иметь дело с разъяренным вампиром, а не с Сахариссой. — Как скажешь, госпожа.

Когда гномы ушли, Отто сел и вытер со лба пот. Сахарисса похлопала его по руке.

— Хочешь попить…

— О!

— .. воды?

— Найн, со мной все ист хорошо, мне казаться. Гм. О боги. Йа премного извиняться. Ты думайт, что уже совсем здоровый, как вдруг все цурюк… Ну и денек…

— Отто?

— Йа, госпожа?

— Что на самом деле произошло, когда я схватила угря?

Он поморщился.

— Йа думайт, сейчас вряд ли время…

— Отто, я что-то видела. Видела… пламя. И людей. А еще был страшный шум. На одно мгновение.

Словно все события дня пролетели за одну секунду! Что произошло?

— Ну, — неохотно произнес Отто, — ты знавайт, что саламандра поглощайт свет?

— Да, конечно.

— А угри поглощайт темный свет. Не темнота, а темный свет внутри темнота. Темный свет… ты понимайт… темный свет еще до конца не ист изучен. Он тяжелей обычный свет, поэтому чаще появляться дно моря или самый глубокий пещера Убервальда, но маловатая часть из темный свет ист даже в нормальная темнота. Очень увлекающе, йа?

— Это своего рода волшебный свет. Понятно. Мы можем побыстрее перейти к сути?

— Йа слыхайт, темный свет называйт свет изначальный, который порождайт другие виды света…

— Отто!

Он поднял руку.

— Йа обвязан рассказать тебе это! Ты слыхайт теории, согласно который такой время как настоящее не сушествовайт вовсе? Потому что если настоящее признавайт делимое, оно не может быть настоящее, а если оно ист неделимое, тогда оно не может имейт начало, которое соединяют его с прошлое, и конец, который соединяйт его с будущее? Философ Хайдехоллен говорийт, что вселенная ист холодный суп времени, в котором перемешивайтся все-все времена, а то, что мы называйт течение времени, ист не более чем квантовые колебания пространственно-временной полотно.

— У вас в Убервальде очень долгие зимние вечера, да?

— И темный свет засчитываться как доказательство всего этого, — продолжал Отто, не обращая на нее внимания. — Это ист свет без времени. Он освещайт то, что не обязательно ходийт сейчас.

Он замолчал, словно ждал чего-то.

— Ты хочешь сказать, темный свет снимает картинки прошлого? — уточнила Сахарисса.

— Или будущего. Или чевовато там еще. Йа, ведь в реальности нет никакая разница.

— И эту штуку ты нацеливаешь на людей?

Отто явно забеспокоился.

— Йа обнаруживайт странные вещи. Гномы утверждайт, темный свет вызывайт… неуверенные последствия, но гномы ист суеверные существа, поэтому йа не воспринимайт их слова как серьезность. Тем не менее…

Он покопался в горах хлама на верстаке и нашел иконографию.

— О боги, все ист зер сложно, — пробормотал Отто. — Ведь философ Клинг заявляйт, разум имейт темная сторона и светлая сторона, и только темные глаза разума способны различайт… темный свет…

Он снова замолчал.

— Ну и? — вежливо подтолкнула его Сахарисса.

— Йа ожидайт слышать раскат грома, — признался вампир. — Но, увы, мы не ист в Убервальд.

— Не понимаю… — растерянно промолвила Сахарисса.

— Если бы йа говорийт нечто такой зловещий, как «темные глаза разума», в Убервальде, сразу же раздаваться бы раскат грома, — пояснил Отто. — А если йа указайт на замок или нависший над голова скала и произносийт: «Вот ист он, этот замок»,в лесу обязательно завывайт волк. — Он вздохнул. — В древняя страна вся местность ист психотропна. Всегда знавайт, что от нее ожидать, а что нет. А здесь, увы, люди глядят тебя как на дурак.