— Как звали того героя, которого приговорили толкать в гору камень, а камень с вершины все время скатывался обратно вниз? — спросил он.

Сахарисса даже не подняла голову.

— Он что, не мог тачку взять? — спросила она, с излишней яростью надевая на наколку бумажный лист.

По ее голосу Вильям понял, что ей еще предстоит выполнить какую-то неприятную работу.

— Над чем ты трудишься?

— Над отчетом о собрании анк-морпоркского Общества Реабилитированных Аккордеонистов, — буркнула Сахарисса, что-то быстро записывая.

— А с ним что-нибудь не так?

— Очень не так. С пунктуацией. Ее просто нет. Думаю, нам придется заказать еще один ящик запятых.

— Тогда почему ты этим занимаешься?

— Двадцать шесть человек упомянуты поименно.

— Как аккордеонисты?

— Да.

— А они не будут жаловаться?

— Им не обязательно было уметь играть на аккордеоне. А еще на Брод-авеню случилась крупная авария. Телега перевернулась, и несколько тонн муки высыпались на землю, из-за чего две лошади в испуге встали на дыбы и перевернули груз сырых яиц, а потом опрокинулась еще одна телега, и на землю вылилось молоко из тридцати больших бидонов… Что скажешь о вот таком заголовке?

Она показала клочок бумаги, на котором было написано:

Вильям прочел. Да. Каким-то образом в заголовке оказалось все, что нужно. И попытка печально пошутить оказалась к месту. Именно такая шутка могла вызвать смех за столом госпожи Эликсир.

— Убери второй восклицательный знак, — посоветовал он. — А в остальном все просто идеально. Но как ты об этом узнала?

— О, констебль Пустомент заглядывал на минутку, он и рассказал, — объяснила Сахарисса. Она опустила взгляд и принялась перебирать бумаги на столе. — Честно говоря, мне кажется, он в меня немного влюблен.

Крохотная часть самолюбия Вильяма, до сей поры начисто игнорируемая, мгновенно проснулась. Слишком много молодых мужчин готовы были поделиться с Сахариссой всякими новостями.

— Ваймс будет очень недоволен, если узнает, что его офицеры общаются с нами, — услышал свой голос Вильям.

— Да, я понимаю. Но вряд ли это относится к сведениям, касающимся огромного количества разбитых яиц.

— Но…

— Что я могу поделать, если молодые мужчины сами мне все рассказывают?

— Полагаю, ничего, но…

— Все, на сегодня хватит. — Сахарисса зевнула. — Я иду домой.

Вильям вскочил так быстро, что едва не ободрал коленки о край стола.

— Я тебя провожу.

— Ничего себе, уже почти без четверти восемь, — заметила Сахарисса, надевая пальто. — Почему мы столько работаем?

— Потому что отпечатная машина никогда не спит, — пожал плечами Вильям.

Когда они вышли на безлюдную улицу, Вильям вдруг вспомнил слова лорда Витинари об отпечатной машине. Этот безжизненный механизм действительно… притягивал. Он походил на собаку, которая не сводит с тебя глаз, пока ее не покормишь. Немного опасную собаку. «Собаки кусают людей, — подумал он. — Но это не новости. Это старости».

Сахарисса позволила проводить себя до начала улицы, на которой жила.

— Дедушка расстроится, если увидит меня с тобой, — объяснила она. — Знаю, это глупо, но… соседи, ты ж понимаешь. А еще эти непонятки с Гильдией…

— Да. Понимаю. Гм.

Тишина тяжело повисла в воздухе. Они долго смотрели друг на друга.

— Э… Не знаю, как правильно выразиться, — наконец нарушил молчание Вильям, понимая, что рано или поздно эти слова придется произнести. — Я считаю тебя очень привлекательной девушкой, но ты не мой тип.

Она посмотрела на него так, как не смотрела никогда прежде, — очень странно, — а потом ответила:

— Это и без слов ясно. И все равно спасибо.

— Я просто подумал, мы работаем вместе, ну и…

— Я рада, что один из нас это сказал, — перебила его Сахарисса. — Уверена, за таким сладкоречивым мужчиной, как ты, девушки табунами бегают. До завтра.

Он проводил ее взглядом до самой двери. Через несколько секунд в верхнем окне загорелась лампа.

А затем он бросился бегом к себе домой и опоздал ровно настолько, чтобы удостоиться Взгляда госпожи Эликсир, но не настолько, чтобы быть отлученным от стола за невежливость — серьезно опоздавшие к столу отправлялись ужинать на кухню.

Сегодня был вечер карри. Одной из странностей питания у госпожи Эликсир было то, что на стол чаще подавали объедки, чем нормальную еду. Есть блюда, которые готовятся из того, что традиционно считается годными для употребления остатками от ранее приготовленных кушаний, — допустим, рагу, гуляш и карри. Так вот, эти блюда появлялись на столе госпожи Эликсир гораздо чаще, чем блюда, в результате употребления которых таковые остатки могли возникнуть.

Блюда с карри были особо необычными на вкус, поскольку госпожа Эликсир считала заморские товары опасными и провоцирующими на самые чудные заморские выходки. Поэтому таинственный желтоватый порошок карри она добавляла специальной очень маленькой ложечкой, чтобы никто за ее столом вдруг не вздумал сорвать с себя одежды и заняться чем-нибудь этаким заморским. Основными ингредиентами местного карри были безвкусная и водянистая курятина, брюква и жалкие останки холодной баранины. Хотя Вильям не припоминал, чтобы когда-либо к местному столу подавали баранину любой температуры.