–  Да, мессир, - был покорный ответ.

–  Вопрос второй! Вы видели меня когда-либо раньше?

–  Нет, мессир, - был столь же покорный ответ.

"Если я сумею задать и третий вопрос, - мелькнула у меня в голове мысль, - значит, из меня и вправду выйдет искусный джибавия, целитель безумия".

В продолжение этой мысли моя правая рука успела неторопливо размахнуться, затем - прицелиться, и, как только, покончив со всеми мыслями, я отдал ей последний приказ, она изо всей имевшейся в ее мышцах силы, закатила моему безумному дворянину увесистую оплеуху.

Юноша отшатнулся, факелы вздрогнули, а меч взлетел над моей головой.

–  Вопрос третий!
– сорвав голос, выпалил я.
– Вы дали слово ответить! Слово благородного человека!

Юноша окаменел.

–  Вопрос третий!
– уже с должным спокойствием произнес я.
– Если вы меня никогда не видели раньше, откуда вам известно, что ударил вас именно я?

Юноша остался передо мной бездвижным изваянием.

–  Погасите факелы!
– повелел я.
– Немедленно погасите факелы!

Тьма обрушилась на нас и поглотила обоих. Я затаил дыхание.

Миновало одно мгновение, потом миновало второе. Так, возможно, миновала половина той необыкновенной ночи.

И вот, наконец, я услышал донесшийся из темноты шепот:

–  Благодарю вас, мессер! Благодарю вас! Мне уже лучше. Мне стало гораздо лучше.

–  Вы уверены в своих силах, сударь?
– столь же тихо и при том весьма участливо проговорил я, успев вытереть с лица горячий, как факельная смола, пот и возблагодарить Господа за то, что Его волею я остался-таки живым и невредимым.

–  Да, мессер, - прошептал юноша.
– Вы избавили меня от страха.

–  Теперь свет станет весьма уместен, - сказал я, решив, что настала пора немного погордиться своей находчивостью.

Факелы вновь вспыхнули передо мной и выстроились длинной цепью, освещая королевскую свиту, которая едва не на целую милю вытянулась позади своего повелителя. У меня появилось предчувствие, что один из факелов уже освещает уготованное мне а, может быть, и могильному старцу, место в свите.

Я увидел, каким решительным жестом паж вытер капли влаги, покрывавшие его лицо, и как преданно посмотрел он на своего короля, заговорив наконец живым и звонким голосом:

–  Мне стало гораздо лучше, Ваше Величество!

Король коротко переглянулся с Вильямом Ногарэ, и тот ответил важным кивком.

–  Что ты скажешь на это, Карл?
– раздался у меня за спиной голос дервиша.

–  Кар-рл Великий пришел!
– громко протрещала ворона.
– Откройте двери!

На лице юноши появилась изумленная улыбка. Он растерянно огляделся по сторонам, а затем, к моему окончательному облегчению, убрал меч в ножны.

–  Король, твой паж выздоровел, - сказал кладбищенский пророк.
– Для него наступила добрая ночь. Теперь он не опасен ни для себя самого, ни для собственной тени.

–  Чудо!
– донеслось из королевской свиты тихое слово.

–  Чудо! Чудо!
– шепотом вторили другие голоса.

Паж подошел к королю, и тот, чуть наклонившись с коня, пригляделся к лицу своего любимца и ласково потрепал его за щеку.

–  Теперь я вижу, старик, - проговорил король, коротким жестом указывая пажу на его обычное место в своей свите, - теперь я вижу, что твоего ученика можно отправлять послом в страну безумцев вместе с твоей ученой вороной.
– И обратившись ко мне, король вопросил: - Назови свое имя, искусный целитель любовной горячки.

–  Мне не известно мое имя, Ваше Величество, - признался я, не опуская глаз.
– В том-то все мое несчастье.

–  Сообщение полностью подтверждается, Ваше Величество, - раздался голос Ногарэ, приложившего немалый труд, чтобы сдержать волнение.
– Действительно, ночь оказалась доброй, Ваше Величество.

–  В таком случае мы сможем отплатить этому искусному целителю за его добрую услугу не менее доброй услугой, - таинственно улыбаясь, неторопливо проговорил король.
– Вильям, известен ли тебе человек родом с Кипра, молодых лет, умеющий исцелять безумие и к тому же не ведающий своего настоящего имени?

–  Да, я слышал о таком, Ваше Величество, - с не менее таинственной улыбкой на губах, сказал Ногарэ.
– Он пришел. Он стоит перед вами, Ваше Величество. Не кто иной, как молодой граф де Ту.

Я обомлел, несмотря на то, что всем случившимся со мною чудесам уже давно потерял всякий счет.

–  Граф де Ту?!
– воскликнул я и невольно обернулся на старика.

Тот очень ласково улыбнулся мне, потом медленно опустил веки, как бы подтверждая поразительные слова Ногарэ и при том указывая мне во всем подчиняться обстоятельствам, а спустя пару мгновений вновь открыл глаза.