– Ну, что?

– Он в агонии!
– тихо прошептал Неручный, как-то подозрительно оглядывая комнату.

Варвара Николаевна обратилась к старику Никифору с приказанием съездить за священником.

Но Никифор наотрез отказался.

– Я при барине останусь. Извольте послать кого-нибудь другого.

Варвара Николаевна промолчала и вышла распорядиться.

– Ну, что, господин доктор... какая болезнь у барина?
– прошептал Никифор.
– Умрет?..

Неручный кивнул головой.

– Это непременно она его... если бы вы знали...

Старик оборвал свою речь. В комнату вошла Варвара Николаевна, за нею Башутин и новый доктор.

Он косо взглянул на коллегу, протягивая ему руку, осторожно приблизился к больному и сказал:

– Ну, как ваше здоровье, дорогой Василий Матвеевич?.. Не беспокойтесь... Мы вас на ноги поставим!

Но ответа никакого не было, и сам диктор понял, что это шутливое приветствие было излишне. Он посмотрел на умиравшего, дал понюхать чего-то из пузырька и, отойдя от больного, стал шептаться с Неручным; затем как-то торжественно приблизился к Варваре Николаевне и тихо сказал:

– Нам здесь больше делать нечего! Посылайте за священником!

Башутин вызвался съездить и уехал.

– А за Александрой Матвеевной изволили послать?
– как-то угрюмо прошептал Никифор.

Варвара Николаевна бросила на старого лакея быстрый злой взгляд и сказала:

– В самом деле. Я и не догадалась... Пошлите скорей.

Оба врача уехали.

Когда через полчаса приехала Александра Матвеевна, то увидала своего брата уже мертвым. Она с нескрываемою злостью взглянула на Варвару Николаевну и тихо заметила:

– Вы очень скоро сделались вдовой...

Варвара Николаевна смерила Орефьеву с головы до ног и промолвила:

– Вы что хотите этим сказать?..

И, не дождавшись ответа, пожала плечами и вышла из комнаты.

К утру приехал Борский, а вслед за ним явился на квартиру судебный следователь и доктор.

Варвара Николаевна с достоинством невинно оскорбленной женщины отвечала на вопросы судебного следователя.

Глава восьмая

НАСЛЕДНИКИ

Скоропостижная смерть Орефьева возбудила в городе толки об отравлении. Об этой смерти даже появились заметки в прессе, но все толки оказались вздорными. Труп Орефьева был исследован, и оказалось, что никакого отравления не было, а что старик умер от быстрого истощения сил...

Когда вскрыли духовное завещание, то узнали, что все состояние было завещано вдове и только двадцать тысяч Елене...

Борский не верил своим глазам, прочитывая завещание. И, однако, все было в порядке. Несомненно, подпись была Орефьева.

– Этого быть не может! Это фальшивое завещание! Старик так любил Лелю и не раз говорил, что оставит ей свое состояние!
– говорила, рыдая, Александра Матвеевна.

– Я сам сомневаюсь!
– резко ответил Борский.
– Но все в порядке... Никакого другого завещания нет.

Тем не менее он предварительно решил переговорить об этом щекотливом предмете с Варварой Николаевной и через несколько дней после похорон поехал в одиннадцать часов утра к вдове Орефьева.

– Скажите, что по очень важному делу!
– проговорил он, отдавая слуге карточку.

Через несколько минут ввели его в гостиную.

Варвара Николаевна сидела на диване, одетая в глубокий траур. Она сухо кивнула головой в ответ на поклон Борского, и, не протягивая руки, указала взглядом на кресло, и тихо проговорила:

– Я вас готова слушать!

Борский взглянул ей прямо в лицо. За эти дни оно осунулось, побледнело, но все-таки было прелестно. Глаза резко блестели и не опустились под пытливым взглядом Борского.

– Я вас слушаю!..
– повторила Варвара Николаевна.

– Я приступлю прямо к делу, Варвара Николаевна... Вы позволите без предисловий?

– Они излишни.

– Тем более что мы старые знакомые...

Варвара Николаевна презрительно усмехнулась.

– Надеюсь, вы приехали ко мне не для излияний?..

– Я приехал, чтобы предложить вам сделку...

– Вы? сделку?.. Разве у нас с вами есть какие-нибудь дела? проговорила она, как бы удивляясь словам Борского.

– Еще бы... Вы, конечно, понимаете, о чем я говорю?..

– Не понимаю!
– усмехнулась Варвара Николаевна.

– Я говорю о духовном завещании вашего покойного мужа.

– О нем так много говорят, Василий Александрович, что, право, это надоело...

– Но я вас все-таки попрошу еще раз выслушать... Я не верю в это завещание!..
– проговорил Борский, не спуская глаз с лица Варвары Николаевны.