Глаза Кроноса расширились. Его рот открылся в немом крике, пока разум еще осознавал, что происходит непоправимое.

Через отверстие в его теле Никки видела небо. А потом сила удара швырнула в пустоту остатки его внутренностей, и смертельно раненное тело Кроноса повалилось назад.

Он не знал, что его сила была несравнима с той, которой владела она. Его щиты состояли только из Магии Приращения и были бесполезны против Магии Ущерба.

Окружившие ее солдаты мгновенно похватали оружие. Мощные руки тянули тетивы к щекам. Поднятые копья с железными наконечниками были обращены на нее, так же как и мечи, топоры, пики.

Без промедления Никки вызвала противоположную магию в виде уничтожающего пламени, которое в смертельной ярости смело офицерские палатки и волной накрыло стоящих на пригорке людей. Разрушительная волна начала распространяться кругами, набирая скорость, отделяя плоть от костей в убивающей жаре. Земля не просто была залита кровью — это было кровавое наводнение.

Температура, сосредоточенная в эпицентре взрыве была такой, что огонь охватил соседние деревья. Одежда солдат, бежавших на подмогу с оружием в руках тоже загорелась, как и плоть солдат, находившихся поблизости. Стоявшие ближе всех были разорваны грозным магическим ударом. С увеличением расстояния сила заклинания снижалась, всего лишь разбрасывая солдат, находящихся дальше всех от источника удара.

Такое чрезмерное усилие забирало много сил, а потому было опасным, но результат стоил таких усилий. Ситуация в корне изменилась — вместо высокомерных скотов, насмехающихся над плененной женщиной долину наполнило неуправляемое паникующее стадо.

Чтобы не потерять инициативу она сосредоточила высокую температуру на деревьях, растущих на высоком берегу ручья за лагерем. Этот метод давал большую отдачу при небольшом количестве затраченных сил. Жидкость, содержащаяся в стволах деревьев немедленно закипала и массивные стволы с грохотом взрывались, разбрасывая тяжелые куски дерева в толпу солдат, поражая их десятками.

Никки стремительно призвала жидкий огонь и наслала этот ад на хаос, царящий в долине, сжигая людей, их лошадей и их пожитки в ревущей ярости магического огня. Крики людей и животных слились в один непрекращающийся ужасный вопль. Воздух был наполнен масляным дымом и запахом горящей плоти.

Наконец они перестали нападать. Используя передышку, Никки изо всех сил попыталась подняться с пропитанной кровью земли. Она поскользнулась в луже крови. Са`дин подбежал к ней сквозь густой туман и подталкивал головой, помогая обрести равновесие. Она обняла его за шею, радуясь, что ее магия не повредила ему, и конь уцелел.

Наконец ей удалось схватиться за поводья и хрипя от усилия она втянула себя на лошадь, прежде чем солдаты успели выстрелить, ударить ее копьем или мечом. Она пришпорила Са`дина, а поскольку солдаты снова начали наступать, Никки продолжала непрерывно бросать в толпу ревущие огненные шары. Ослепленные горящие люди вопили, вертелись, натыкались на своих товарищей или палатки, распространяя смертельный пожар.

Внезапно из дыма галопом выехал человек на огромном боевом коне. С боевым кличем он поднял свой меч. Прежде чем Никки успела сделать хоть что-нибудь, Са`дин с гневным ржанием укусил огромного коня за ухо. Раненая лошадь закричала от ужаса и боли, крутясь и взбрыкивая. Солдат свалился прямо в горящие тела.

Никки накинула сеть магической силы на солдат, прорывающихся в ее сторону. Это заняло всего мгновение, но было достаточно, чтобы остановить их сердца. Они резко остановились, держась за грудь. В каком-то смысле удушье и смерть товарищей по непонятной причине были более пугающими, чем их гибель от более понятных причин. С точки зрения Никки это было более эффективно, потому что не требовало столь большой затраты сил, как магический огонь или молния. Так много солдат окружало и атаковало ее, что она нуждалась во всей своей силе, если надеялась уйти живой из этого лагеря.

Если солдаты, находящиеся рядом, видели, что происходит, в отдаленных частях лагеря никто толком ничего не понимал, кроме того, что происходит что-то непонятное. Однако, будучи хорошо обученными воинами, они насторожились.

Со всех сторон понеслись стрелы. Полетели копья. Одна из стрел застряла в волосах Никки, другая ударила в плечо, поцарапав его. Никки ударила Са`дина пятками по ребрам и прижалась к его шее. Она изумлялась той силе, с какой конь прыгал. Он бесстрашно перескакивал прямо через ряды атакующих солдат. Копыта жеребца с отвратительным звуком ударили одного из них по черепу так, что солдат перевернувшись отлетел в сторону, пока Са`дин перескакивал через горящие палатки. Воздух был наполнен ужасными криками. Пока они мчались через лагерь, Никки пользовалась каждой возможностью, чтобы снова и снова наносить смерть и разрушения.

Но с возвышенности позади нее начинал подниматься злобный рев тысяч и тысяч мужчин, расположившихся в долине. Сила и свирепость этого крика пугала.

Никки отчетливо вспомнила предупреждение Ричарда, что достаточно одного удачного выстрела, одной стрелы. Тут были тысячи стрел, и Никки силой магии ограждала себя и коня от опасности.

Пока Са`дин нес ее сквозь солдат, лошадей, палатки и фургоны, Никки убрала свою защиту и вновь превратила свою силу в орудие убийства, словно косой срезая все живое попавшее в зону ее действия. Острое и плотное воздушное лезвие резало бегущих ей наперерез солдат. Ее конь то бежал ровно, то прыгал, то огибал препятствия, от этого смертельное воздушное лезвие одних солдат обезглавливало, другим отрезало только ноги. Дико кричали лошади — их ноги тоже были перерезаны и они падали на землю. Им вторили раненые люди, кричащие от ужаса и боли. Но среди воплей страдания и боли опять начинали раздаваться нарастающие гневные крики.