— Правильно, — сказала она и двинулась дальше.

Он шагал рядом, обдумывая услышанное.

— Ладно. Полагаю, вы изменили свои убеждения, иначе Лорд Рал не потерпел бы вас рядом с собой.

Она молча улыбнулась ему легкой хитрой улыбкой. Это его обеспокоило. Он указал направо.

— Сюда. Вот палатка, куда мы ее поместили.

Никки схватив за локоть удержала его на месте. Она не хотела, чтобы Тови услышала их.

— Это займет значительное время. Почему бы вам не передать Ричарду, что я советую ему немного отдохнуть. Думаю, Кара тоже нуждается в отдыхе, как, впрочем, и вы сами.

— Ну… видимо, вы правы.

— И, генерал, если мой друг Кара не уедет завтра утром отсюда с блаженной улыбкой, я выпущу вам кишки.

Его глаза широко распахнулись. Никки не смогла удержаться от улыбки.

— Просто фигура речи, Бенджамин. — она выгнула бровь. — У вас впереди целая ночь вдвоем. Не стоит впустую тратить время.

Наконец он улыбнулся.

— Спасибо…

— Никки.

— Спасибо, Никки. Я все время думаю о ней. Вы не можете представить, как я тосковал о ней, как волновался.

— Думаю, что могу. Но вы должны рассказывать об этом ей, не мне. Ну, и где тут у нас Тови?

Он протянул руку, показывая.

— Вон там, справа. Последняя палатка в ряду.

Никки кивнула.

— Сделайте одолжение, проследите, чтобы нас никто не потревожил, включая хирургов. Я должна остаться с нею наедине.

— Я прослежу. — Он обернулся и почесал голову. — Конечно, это не мое дело, но вы… — он указал назад, туда, откуда они пришли — Вы и Лорд Рал… ну, в общем… ну вы знаете…

Никки показалось, что не сможет произнести в ответ ни слова.

— У нас не так много времени. Не стоит заставлять Кару ждать.

— Да, я понял, что вы хотели сказать. Спасибо, Никки. Надеюсь, утром мы еще увидимся.

Она посмотрела, как он стремительно удаляется в темноте, затем вернулась к своей задаче. Она действительно не хотела расстраивать генерала разговорами о Госпоже Смерть, но должна была погрузиться в ту часть себя, чтобы обрести ледяное равнодушие ко всему на свете.

Она потянула полог палатки и скользнула внутрь. Единственным источником света внутри была свеча, вставленная в импровизированный подсвечник, сооруженный из куска железа, который был попросту воткнут в землю около кровати. В палатке было тепло и душно. Пахло застоялым потом и высохшей кровью.

Грузное тело Тови лежало на спине. Дышала она с трудом.

Никки присела на легком табурете возле кровати. Тови едва заметила, что кто-то сел рядом. Никки взяла запястье Тови и начала вливать в нее силу, чтобы уменьшить страдания.

Тови почувствовала помощь и попыталась посмотреть. Ее глаза расширились, дыхание участилось. Она задохнулась от боли и схватилась за живот. Никки увеличивала поток силы, пока Тови не обмякла на кровати со стоном облегчения.

— Никки? Откуда ты взялась? Во имя… Что ты тут делаешь?

— С каких пор это тебя волнует? Сестра Улиция, да и все вы тоже, оставили меня в лапах Джеганя. Вы бросили меня в рабстве у этой свиньи.

— Но ты бежала.

— Бежала? Сестра Тови, ты в своем уме? Никто еще не убегал от сноходца — кроме вас пятерых.

— Четверых. Сестра Мерисса умерла.

— Как это случилось?

— Эта глупая сука попробовала сыграть с Ричардом Ралом в свою собственную игру. Ты помнишь, как она его ненавидела — все время хотела искупаться в его крови.

— Помню.

— Сестра Никки, что ты тут делаешь?

— Вы все оставили меня у Джеганя. — Никки наклонилась так, чтобы Тови могла видеть ее глаза. — Вы и понятия не имеете о том, что мне пришлось вынести. С тех пор я выполняю для Его Превосходительства особые задания. Ему нужна информация, и он знает, что я могу раздобыть ее для него.

Тови улыбнулась.

— Он сделал тебя шлюхой, чтобы ты узнавала для него то, что он хочет знать.

Никки не ответила, вместо этого она сказала:

— Я случайно узнала о какой-то дуре, которая пыталась что-то украсть, но вместо этого умудрилась сама себя ранить. Кое-что в ее описании показалось мне знакомым, и заставило поехать и проверить, не могла бы это быть ты.

Тови кивнула.

— Боюсь, дело совсем плохо.

— Я приехала убедиться, что ты будешь умирать долго. Я хочу, чтобы ты страдала. Это будет моя месть за то, что вы оставили меня в лапах Джеганя, когда убегали. Вы даже не потрудились сообщить мне, что это вообще возможно.