Ицхак замахал руками.

— Зато вид на солнечный восход того стоит. — Он ухмыльнулся. — Но для вас, Ричард, для госпожи Кары и госпожи Никки, это бесплатно.

— Нет, нет. — Решительным жестом Ричард предупредил любые возражения. — Это только справедливо, что ты можешь заработать и вернуть свои вложения. Вычти из того, что ты мне задолжал. Что до прибыли, уверен — ты ее не упустишь.

— Прибыль?

— Конечно, — сказал Ричард, направляясь к отдаленным строениям. — Ты должен извлечь пользу из моих денег. Будет справедливо, если я скомпенсирую расходы. Прибыль немаленькая, но это будет честно.

Войдя в комнату, Ричард с радостью увидел таз для умывания. Это, конечно, не ванна, но все же… По крайней мере он сможет вымыться перед тем, как лечь в постель. Он задвинул засов, заперся, хотя и чувствовал себя в этой маленькой гостинице совершенно безопасно. Кара поселилась в соседней комнате, Никки — в комнате на первом этаже, прямо возле единственной лестницы, ведущей наверх. Внутри и снаружи гостиницы расположилась охрана, и еще больше людей патрулировали улицы, прилегающие к зданию. Ричард сомневался, что необходима столь многочисленная охрана, но Виктор и его люди стояли на своем, поскольку вражеские войска были не так уж далеко от города. Наконец Ричард сдался, оценив представившуюся возможность выспаться в безопасной и мирной обстановке.

Он настолько устал, что просто не держался на ногах. Его ноги ныли от долгой ходьбы по бездорожью. А эмоционально тяжелый разговор на Площади Свободы сразу после их прибытия отнял у него последние остававшиеся силы.

Ричард бросил мешок, который упал возле кровати с глухим стуком. Подойдя к умывальнику, он плеснул водой себе в лицо. Он даже представить не мог, что вода может доставить такое удовольствие.

В маленькой столовой на первом этаже Никки, Кару и Ричарда быстро накормили тушеным мясом ягненка. Гостиницей управляла женщина по имени Джамиля, а компаньоном ее был Ицхак, поэтому приняли важных гостей по-королевски. Круглолицая женщина предложила им все, что они пожелают, но Ричард не хотел поднимать лишнего шума. Кроме того, рассудил он, раз ягненок уже тушится, значит, они без лишнего ожидания смогут намного скорее улечься спать. Джамила казалась слегка разочарованной тем, что ей не представилось случая приготовить для них что-нибудь особенное. После того, что они ели в последнее время, тушеный ягненок и свежий хлеб с маслом были лучшей едой из того, что Ричард мог себе представить. Еда могла бы порадовать его еще больше, если бы у него не было так много поводов для беспокойства.

Он знал, что Каре и Никки тоже был необходим отдых, поэтому настоял, чтобы каждая заняла отдельную комнату. Женщины настаивали, чтобы должны находиться в одной комнате с Ричардом и охранять его, однако он показал им свое оружие, которое всегда держал под рукой, даже во время сна. Но увидев, какое количество людей патрулирует прилегающие улицы, они немного умерили свой пыл. А когда он напомнил, что от них будет больше проку, если они как следует отдохнут, женщины неохотно подчинились. Для них всех спокойный сон, в котором они очень нуждались, да еще без необходимости дежурить часть ночи, был настоящей роскошью.

Виктор пообещал приехать утром, чтобы проводить Ричарда и Кару. Ицхак заверил их, что ко времени их отъезда лошади будут готовы. И Виктор и Ицхак сожалели, что он уезжает так быстро, но понимали, что у него есть на это причины. Никто из них не спросил, куда они направляются, вероятно, оттого, что оба чувствовали себя неловко, говоря о женщине, в существование которой ни один из них не верил. Всякий раз при упоминании Кэлен Ричард начинал ощущать некоторое напряжение между собой и собеседниками.

От вида из высокого окна его комнаты у Ричарда захватывало дух. Чуть ниже гостиницы, расположенной на холме находилась площадка со статуей Сильной Духом. Свет в лампе был почти приглушен, поэтому ничто не мешало ему любоваться статуей из белого мрамора в кольце факелов в высоких железных подставках. Он лениво вспоминал, как не раз смотрел с этого склона на строительство императорского дворца. Этот мир был мало похож на тот. У него было чувство, будто он заброшен в совершенно другую жизнь, которой он не знал, и которая текла по неизвестным ему правилам. Иногда он задавался вопросом, а не потерял ли он и в самом деле разум.

Никки в своей комнате на первом этаже, вероятно, не могла видеть статуи, но Кара, чья комната была рядом, несомненно должна была любоваться таким же видом. Его интересовало, обратила ли она внимание на статую, и если все же обратила, что думает о ней. Ричард не мог представить, что это значит — не помнить Кэлен и того, что она для него значит. Он задавался вопросом, чувствовала ли Морд-Сит, что живет чьей-то чужой жизнью… или она тоже полагала, что он спятил.

Ричард не мог понять того, что произошло, что заставило всех забыть о существовании Кэлен. У него теплилась надежда, что люди в Алтур-Ранге ее помнят, что та проклятая магия затронула лишь тех, кто находился поблизости во время ее исчезновения. Теперь эта надежда погасла. Вне зависимости от причины, проблема распространилась широко.

Ричард прислонился к умывальнику, откинул голову и на мгновение закрыл глаза. Его шея и плечи болели от переноски тяжелой поклажи, пока они пробирались через густой лес, со временем начинавший казаться ему бесконечным. Во время быстрого и трудного перехода даже простой разговор требовал больших усилий. Он чувствовал облегчение от того, что дальше идти пешком не придется. Когда он закрывал глаза, перед ним словно проходили парадом те бесконечные леса, а его ноги словно все еще шли и шли.

Ричард зевнул, стащил через голову перевязь меча и положил его на стул около умывальника, потом снял рубашку и бросил на кровать. У него мелькнула мысль, что неплохо бы простирать кое-что из одежды, но для этого он был слишком измучен. Все, чего ему хотелось — вымыться, упасть в кровать и спать…