– Скоро восемнадцать, - буркнул адвокат.

– А на вид все двадцать. Вы и впрямь думаете, что это у нее простое недомогание?

– Ну да. У вас другое мнение?

– Вы неисправимый оптимист, - напоследок уколола его Дото.

В новой соломенной шляпке она впорхнула в кабинет Лежанвье вскоре после шести часов - они договаривались, что она придет в пять, - и они двинулись в обратный путь сквозь клочья вечернего тумана, такие же молчаливые, как и днем, и скрыто враждебные друг другу. Адвокат знай себе нажимал на газ, а если и отводил взгляд от дороги, то лишь для того, чтобы посмотреть на люминесцентный циферблат часов.

Сто, сто десять, сто двадцать...

Какое безумие - оставить Диану одну с Лазарем! Какая низость! Ведь после вчерашних скандальных откровений в охотничьем домике все стало предельно простым. Субчика надо было взять за шкирку и не раздумывая вышвырнуть за порог со словами: "Вы слишком рано выложили свой главный козырь! Теперь моя жена знает все и по-прежнему мне верит. Подите прочь или я вызову полицию!"

Неожиданный прыжок раненого льва.

"Правда на вашей стороне, дорогой!"

Схватить субчика за шкирку и вышвырнуть за дверь - как лженищего, как лжеслепца...

Нет, даже и в этом случае не все так просто. Когда Лежанвье высказал опасение, что крах его карьеры будет означать конец их любви, Диана честно ответила: "Пожалуй, да..." Против воли признавая, что сила на стороне Лазаря.

Белый портал "Боярышника"...

Последний поворот.

"Вязы"...

– Спасибо, Фанхио [Имеется в виду Хуан Мануэль Фанхио (род. в 1911 г.) - знаменитый аргентинский автогонщик, пятикратный чемпион мира], я пойду оденусь потеплее, - хриплым голосом сказала Дото. (До сих пор она никогда еще так долго не молчала.) - Только не говорите Билли, как мы провели время, а то он нас убьет!

Все те же шутки "по-гамбургски", главное - привыкнуть к ним.

– Диана!
– позвал Лежанвье.

На ходу стягивая меховые перчатки, пальто, вязаный шарф, он заглядывал во все комнаты.

Дианы не было ни в гостиной, холодной и враждебной, ни в ее "келье", окно в которую было распахнуто настежь, ни в спальне, где на полу валялась одна туфля.

Не оказалось ее и в комнате Жоэллы, куда Лежанвье бесшумно отворил дверь и где на кровати прямо в одежде лежала Жоэлла, уткнувшись лицом в подушку и время от времени испуская тяжелый вздох. На крохотном столике стоял стакан с остатками воды, замутненной аспирином.

Лежанвье взглянул на часы - как и у автомобильных, циферблат у них был люминесцентный. Без десяти семь. Сабина, должно быть, уже давно успела добраться до деревушки и теперь готовит мужу похлебку. Валантен, старый садовник, тоже покидал "Вязы" с наступлением сумерек, никого об этом не предупреждая.

Лежанвье наступил на что-то - это оказался Стряпчий, ар-деннская такса, умудрявшаяся быть невидимой, пока ей не отдавишь лапу; мстительный пес вцепился зубами в край штанины, и его добрых десять метров пришлось протащить за собой.

Лежанвье бросился в парк, бегом устремился к охотничьему домику, толкнул дверь, но та не поддавалась, словно была подперта чем-то изнутри. Понадобилось высаживать ее плечом. Влетев, адвокат уже во второй раз споткнулся о неожиданное препятствие, ощупью отыскал выключатель. Между двумя оленьими головами слабо светилось бра.

На полу, посреди обломков стула, в задравшейся на бедрах юбке, навзничь лежала Диана и смотрела на него тусклым взглядом, а под левой грудью у нее пламенела какая-то рубиновая брошь.

ГЛАВА IX

"Если случится так, что я вас потеряю...

– Вы меня еще не потеряли..."

Ошеломленный Лежанвье принялся тихонько окликать Диану. Возможно ли, чтобы она при его появлении продолжала лежать на полу, даже не попытавшись подняться, привести в порядок свой туалет? Пока он задавался этим вопросом, рука его совершенно машинально скользнула к левому карману жилета, достала оттуда пилюлю и поднесла ее ко рту.

– Диана!
– повторил он уже настойчивей.
– Диана!

Только теперь, поскольку Диана пребывала в прежней необычной отрешенности, истина забрезжила в его мозгу: Диана не слышит его, потому что с ней что-то произошло. Несчастный случай. А может...

Ему в голову пришла мысль о самоубийстве, но он тотчас отбросил ее. Кто будет кончать с собой в темноте и холоде, да так, чтобы под тобой разлетелся стул? А главное: по какой причине? Разве что Диана вдруг лишилась рассудка... Но таких рассудительных, как Диана, еще поискать, а потом, она так любила жизнь...