– Спасибо за информацию... Иди спокойно домой... Я приму меры...

Нюня даже заробела от таких взрослых слов. Она села на подоконник и стала смотреть на муравьев. Сначала их стало вроде бы даже больше. Потом в воздухе запахло чем-то кисловатым. Впрочем, этим летом в доме вообще все время пахло чем-то кисловатым. Однажды даже Тихая решила, что у бабушки Матильды в столе что-то скисло, и полезла проверять. Бабоныко ужасно оскорбилась тогда.

– Я ведь, кажется, не сую нос в ваш стол, - сказала она.

– Ешшо как суешь!
– нахально обругала ее Тихая и весь их стол пронюхала, но ничего такого не нашла.

Пока Нюня сидела на подоконнике и вспоминала все это, муравьи стали куда-то пропадать. А потом она услышала, что калитка скрипит и скрипит крыльцо; вошла большая женщина с большой бутылкой, а за ней семенила бабушка Тихая.

– Ну, показывайте, где у вас миллионы насекомых!
– распорядилась большая женщина.

Бабушка Тихая поглядела вокруг себя и невнятно забормотала. Большая женщина заглянула туда, сюда и укоризненно сказала:

– Вы, бабушка, если не знаете, что такое много муравьев, зайдите к вашим соседям по улице.

Потому что муравьи, конечно, были в доме, но так, немножечко, от нашествия и следа не осталось.

Тем не менее большая женщина потребовала ведро, и Тихой ничего не оставалось, как принести его. Женщина развела в ведре черную вонючую жидкость и начала обрызгивать все вокруг, велев вынести во двор съестное.

Бабоныко, выглянув и увидев такое, заперлась у себя в комнате и из-за двери сказала:

– Нет-нет, благодарю вас, нам брызгать не надо, у нас их и нет вовсе, мы не нуждаемся.

– Вот, учитесь у сознательных старушек, - сказала большая женщина бабушке Тихой.

На стук большой женщины в Фимину дверь никто не отозвался, хотя Нюня знала: Фима никуда не уходил.

Глава 17

Всякие очень большие числа

Самое многое через месяц после этих происшествий и недели за полторы до исчезновения Фимы Нюня и куклы повидали такое, что, вздумай они кому-нибудь рассказать, никто бы не поверил. Но они и не думали рассказывать. Во-первых, разведчики умеют хранить тайну. Во-вторых, - и это главное - Фима понял их и подружился с ними. А Мутичку даже полюбил. Сам сядет за микроскоп, а ее рядом посадит и растолковывает что-то.

Нюня придет, окажет:

– Мутичке уже кушать пора!

Фима засмеется:

– Пора - значит, бери.

Но Нюне хочется поговорить.

– Мутичка - очень умная кукла, - скажет она.

А Фима опять смеется:

– Как ты, да?

Но не обидно смеется.

– Я ведь тоже не такая глупая, как ты подумал тогда, в зоопарке, - скажет Нюня.
– Если я говорила "уничтожить", думаешь, я уж правда такая злая? Это я просто не знала тогда, что насекомые умные.

– Развитые, а не умные - так будет вернее, - снова станет серьезным Фима.

– Фимочка, а может быть так, что человек добрый, но глупый?

– Это если не доброта, а сюсюканье. А если настоящая доброта, то это все равно что ум. Ну, вот посуди сама, - Фима выпрямится во весь свой маленький рост.
– Ты без нужды веточку не сломишь, букашку просто так не раздавишь, птице поможешь, зверя обережешь. Вроде ты животных сохраняешь - и всё. А оказывается, что не только животных, но и человека, человечество. Потому что не будет муравья или птицы - не будет и леса. А леса или водорослей не будет не будет ни хлеба, ни воды, ни воздуха. Ты любуешься листом или букашкой и думаешь, что это просто доброта, а это - ум! Вот!

Он много еще что говорил, но Нюне так нравилось слушать его речи, что она могла прослушать внимательно не больше трех фраз, а дальше начинала мечтать и уже ничего не слышала. И после спроси ее, о чем говорили, а она уже не помнит. Помнит, что что-то замечательное, а что - неизвестно.

Хорошо запомнила Нюня только разговор на груше.

Она подошла, когда Фима уже сидел на дереве и о чем-то очень думал. Нюня потопталась и тоже полезла, но на всякий случай уселась на самой нижней ветке. Однако Фима не только не рассердился на нее, а даже заговорил.

– Нужно, - сказал он задумчиво, - уметь подняться выше и посмотреть широко.

Что ж, выше так выше. Нюня поднялась еще на две ветки и уселась почти рядом с Фимой. Но так как широко все равно не было видно, то она встала и начала озираться.

– Ну, так и столкнуть недолго, - сказал Фима, но все-таки очень не рассердился, а продолжал говорить: - Как ты думаешь, сколько на небе звезд?

Нюня вспомнила разговор в зоопарке - может, Фима хочет проверить, правильно ли она сказала, что умеет, как муравей, звезды днем видеть? Но ничуть она и не соврала: стоило ей подумать о звездах, и она тут же их увидела - много, очень много, лишь вокруг солнца их не было.