Наконец все было готово, и парень положил стеклышко под микроскоп. И тут я заметил стоящий на подоконнике телефонный аппарат!

– - Слушай, как отсюда в Москву позвонить?

– - Обычно -- ноль девяносто пять, -- сказал он удивленно.

– - Спасибо. Ну изучай, чего ты? Он припал к окулярам, а я стал торопливо накручивать диск. По закону подлости, линия была занята. И тут из-за двери раздался грозный голос:

– - Пастухов, у тебя нет никаких шансов! Немедленно отпусти заложника и сдавайся! Здание полностью окружено.

– - Я убью его! Убью!
– - закричал я истерично, одновременно продолжая накручивать диск.

Парень оторвался от окуляров и посмотрел на меня как-то странно. Я был уверен -- он считает меня сумасшедшим.

– - Тронешь заложника -- будешь убит на месте!
– - пообещал мне грозный голос.

– - Посмотрим!.. Нуты, инфекционист хренов, ничего не видишь, что ли?
– заорал я на парня.

В трубке наконец-то раздались гудки вызова. Лишь бы эти суки не начали штурм раньше времени!

– - Алло!

Ну слава богу, наконец-то я услышал голос полковника Голубкова.

– - Константин Дмитриевич! Это Пастухов. У меня мало времени! Мою команду подставили в Чечне! Мои парни сейчас в грозненском СИЗО, а меня с минуты на минуту начнет штурмовать спецназ.
– - Тут я увидел, как очкарик оторвался от микроскопа. Взгляд у него был какой-то дикий.
– - Одну минутку!
– - Я закрыл трубку рукой: -- Ну что, ты увидел?

– - Увидел. Это смерть, -- кивнул инфекционист.

– - Ну наконец-то! Иди и расскажи всем!
– - Я бросил ему ключ: -- Иди, иди, не бойся! По тебе они стрелять не будут!

Он нерешительно поднял ключ с пола.

– - Алло, товарищ полковник!
– - закричал я.
– - Меня вы уже не спасете, так хотя бы ребят моих выручите!

Я наблюдал за тем, как парень вставил ключ в замочную скважину, повернул его и вышел. В следующее мгновение я пнул ногой стол и упал за него.

– - Сережа, ты можешь объяснить мне, в чем заключается подстава?

И вот когда он задал мне этот вопрос, все и началось! Шторы на окнах начали колыхаться, будто от сквозняка -- они рвались от пуль и осколков, на глазах превращаясь в лохмотья. С дверями дело обстояло не лучше. Через несколько секунд они были разнесены в щепки.

– - Нас обвиняют в сотрудничестве с "чехами"!

– - Что? Кто стреляет?

– - С "чехами"!

На этом связь прервалась. То ли пуля попала в телефонную розетку, то ли кто-то кабель перерезал. Ну что за глупость, а! Я ему говорю: "С "чехами", а он: "Кто стреляет?"

Стрельба не прекращалась. Я отшвырнул пистолет в сторону, лег на пол ничком и закрыл голову руками. Вполне подходящая поза для встречи бесславной преждевременной смерти.

Глава одиннадцатая. Вакцина

Док, опираясь на костыль, вышел из госпиталя нам навстречу. Он уже почти не хромал.

– - Ну что, Мересьев, как насчет поездки домой?
– - спросил его Артист.

– - Всегда, -- улыбнулся Док.

– - Тогда собирайся. Через полчаса вертолет на Моздок.

– - Честно говоря, мужики, я глазам своим не верю. Думал, закрыли вас в тюряге лет этак на десять.

– - Ну это вряд ли, -- помотал головой Боцман.
– - Скорее небо упадет на землю...

– - И боцман Хохлов перестанет жрать за троих...
– - подхватил Артист.

– - Как живы-то, мужики?

Как живы? Честно скажу, лежа под градом спецназовских пуль, я думал, что уже никак! Но, видно, я везучий -- в рубашке родился. Стрелять им быстро надоело, и они пошли брать меня живьем. Вернее, живой я или мертвый, они не знали, но очень надеялись, что мертвый. А я оказался живой! Уж не знаю, сколько минут они меня били, но только сознание я потерял почти сразу...

Очнулся в камере, все тело -- сплошной синяк, встать не могу, и не потому даже, что все отбито, a потому, что к тюремной кровати наручниками прикован. Это они мне так за охранников отомстили! Мне почему-то показалось тогда, что ночью я обязательно умру. Но не умер. Говорят, у кошки девять жизней, а у спецназовца -- всего одна, зато какая! Врагу не пожелаешь!

На следующий день с утра пораньше явилась ко мне в камеру целая комиссия во главе с республиканским прокурором. От наручников тут же освободили и стали извиняться за причиненные неудобства. Сработал мой звонок! Голубков местное ФСБ быстро в чувство привел! В тот же день меня из СИЗО освободили и отправили на санитарной машине в госпиталь, где я и провалялся благополучно две недели.

Пока лежал в госпитале, ко мне несколько раз приходили следователи, в том числе и Георгий Степанович, но интересовал их уже не я, а люди, причастные к делу о вакцине, с помощью которой хотели уничтожить нашу армию в Чечне. Я рассказывал, что знал. Перегудов тоже рассказывал. Из Москвы расследовать это дело пожаловала большая следственная бригада.