– И что ты ему ответил?

– Это уже неважно.

Лицо Карху было неподвижно, как маска, – да это, в сущности, и была маска, – но почему Лоухи казалось, что он над ней издевается?

– Ну что, теперь, может, расскажешь мне, что у тебя стряслось на самом деле?

Лоухи собралась с духом и уставилась на него честными глазами.

– Я рассказала все!

– Ты не сказала мне ничего нового. Я давно знаю о свойствах крови богов. Только она не дарует бессмертие, а наоборот – убивает.

– Она ядовита для тунов, – уточнила Лоухи. – Но ты ведь не тун. И не демон, да? Ты не порождение Калмы.

– Это верно, – медленно сказал Карху.

– Единственный из людей, из ныне живущих обитателей Среднего мира, в котором есть кровь богини, – Вяйнемейнен. Мы оба это знали, но даже тебе он не по зубам. Пророчество говорит, что свойства крови возродились в его потомке. Это молодой охотник, его зовут Ильмаринен. Он-то и убил моего сына.

– Какое совпадение, – насмешливо сказал Карху. Но Лоухи чувствовала – наживка проглочена. Она прилетела во Врата не напрасно. Карху выслушал ее и сделал некие выводы. Какие – она могла только гадать. Но желание было озвучено, и сампо уже начинало исполнять его.

– В конце концов, – добавила она, вспомнив старую саамскую сказку, – если ты съешь его или кого-нибудь другого из этого проклятого рода, то ничего не потеряешь.

На этом Лоухи и распрощалась с оборотнем. Каждое мгновение в обществе Карху лишало ее уверенности в своих силах. Стрелой взмыв в небо, Лоухи не удержалась и с любопытством взглянула вниз – посмотреть, каким образом Карху спустится с отвесной скалы. Но он все еще стоял там, провожая ее взглядом. Лоухи, по спирали поднимаясь еще выше, описала круг над пиком – что за чудеса? Только что Карху был там, а вот его уже нет. Куда же он делся?

«Хорошо, что он не тун!» – подумала она, улетая на север.

Лоухи вернулась к утесам гавани Луотолы в сумерках и еще издалека почуяла угрозу. Что-то стряслось дома в ее отсутствие. Небо над скалами, такое пустынное, когда она улетала, стало красным – и это был не отсвет заката – и усеянным черными точками. Сотни тунов метались над гнездовьями Ловьятар. Лоухи сложила крылья и ринулась вниз. Черные точки неслись ей навстречу. Вскоре они превратились в тунов – обезумевшие родичи улепетывали прочь от гнездовий, не обращая никакого внимания на хозяйку клана. Лоухи невольно замедлила полет. Она растерялась. Никогда прежде она не видела тунов в такой панике. И вдруг накатил ужас – она вспомнила, где уже видела подобное зрелище. Перед глазами встал одинокий остров среди моря и чайки, что с криками бросались на скалы, разбиваясь о корень Мирового Древа…

– Мама!

Ей навстречу черной ласточкой метнулась Ильма. Тоже бледная, встрепанная, с вытаращенными от страха глазами. Но, по крайней мере, в здравом рассудке.

– Мама, наконец-то ты вернулась! Там такое… такое…

– Что случилось?!

– Я боюсь…

– Хватит мямлить, дура! Что?

– Сампо! – выпалила Ильма, зажмурившись. – Оно меняется! Превращается – само, без приказа!

Лоухи мгновенно приняла решение:

– Быстро, летим в мою пещеру!

Они обогнули утес, и взгляду Лоухи предстало воистину устрашающее зрелище. Вся южная сторона утеса, обращенная к морю, была залита багровым светом. Из ее пещеры, словно из жерла вулкана, выбивалось пульсирующее, нестерпимое для глаз пламя. Его отсветы полыхали в небе, отражаясь на облаках. Ни единого туна на южном склоне не осталось – все давно сбежали, включая личную охрану. «Я бы и сама сбежала на их месте, – подумала Лоухи, изучая склон. – Но они не знают, чего бояться, – а я знаю».

Чем ближе Лоухи и Ильма подлетали к пещере, тем более пугающей становилась картина. Теперь к багровому свечению добавились гул и вибрация, которую они чувствовали всей кожей. Все это в самом деле напоминало пробуждение вулкана. Но жара не было, совсем. «Это магия! – подумала Лоухи. – Сильнейшая магия!» Казалось, слои мира рвутся, и где-то внутри горы открывается дверь в мир богов. Если бы это в самом деле было так, всех жителей Среднего мира, оказавшихся поблизости, ждала смерть. Но Лоухи смело бросилась прямо в красное свечение, а Ильма последовала за ней.

Влетев в пещеру, они совершили частичное превращение и, прикрывая крыльями глаза, спотыкаясь на дрожащем полу, побежали внутрь. В самом дальнем коридоре, где раньше начинался тайный ход в хранилище, теперь разверзлась широкая трещина, из которой лился почти осязаемый багровый световой поток. Ильма тронула мать за плечо и что-то прокричала. Лоухи дернула плечом и вошла в трещину.

Сперва ей показалось, что она нырнула в кипящую лаву. Хозяйка Похъёлы затаила дыхание, крепко зажмурила глаза и призвала на помощь колдовское умение, недоступное людям, – смотреть глубже в красное. И постепенно перед ней предстало невероятное зрелище…