– Я тебе скажу – это пообедал тун. Тиира вступил с ним в сговор и отдал ему правнучку… на закуску. Ты по-прежнему скажешь, что в Тапиоле ничего особенного не происходит?

Мрачный Тапио хотел что-то сказать, но тут дверь снова приоткрылась.

– Кого там хийси принесли?! – заорал Лесной Владыка, готовясь сорвать злость на незваном посетителе.

В щель заглянул давешний ворса. Вид у него был испуганный.

– Господин, плохие вести!

– Что там еще? – с тяжким вздохом спросил Тапио. – Еще одну девку оборотни сожрали?

Ворса повернулся к Вяйно и пропищал:

– Вашу гору захватил неведомый колдун!

– Что? – воскликнул Вяйно.

– Пришел с севера через Тапиолу, да и поселился прямо в вашей избе!

На лице Тапио появилось озадаченное выражение. Вяйно впился взглядом в недоброго вестника. Всё что угодно он ожидал, но только не это. Какой еще колдун? Неужели это опять похъёльцы? Что за неведомая сила стоит за ними, если они так откровенно и дерзко бросают ему вызов?

– Каков он из себя? Он человек?

– Человек – молодой, с виду похож на саами. Из оружия при нем только копьецо. Ах, да – еще кантеле. Странное такое, вроде бы костяное.

При слове «кантеле» Вяйно покачал головой.

– Значит, рунопевец… Он там один? – спросил он, с тревогой вспомнив про Ильмо, которому не велел покидать гору.

Ворса развел лапками – лесные соглядатаи Тапио про второго человека не сказали ни слова, как будто его там и не было.

Неожиданно Тапио радостно расхохотался, вся его мрачность улетучилась на глазах.

– Ну что, старик, – выговорил он, хихикая, – ты, видно, знал, о чем говоришь, когда меня хаял! В своем доме ты тоже не хозяин!

Он разлил остатки пива по кружкам.

– Стал ты теперь нищий и бездомный, – довольным голосом сказал он, протягивая кружку старому чародею. – Можешь, так и быть, пожить у меня в батраках. Работенку тебе подыщем…

– Не спеши меня жалеть, – проворчал Вяйно, – насколько я понимаю, это вызов на поединок.

Одним из самых удивительных и недоступных человеческим колдунам волшебных свойств Тапиолы были ее тайные тропы. Тропы эти находились в полном распоряжении Тапио, и только он в редких случаях мог дать по ним пройти хорошо заплатившему колдуну или особенно угодившему ему райдену. Отыскать тайную тропу самостоятельно, распознать ее по каким-либо признакам или же выйти на нее случайно было невозможно. Но если милостью Тапио либо кого-нибудь из его домочадцев колдуну указывали такую тропу, то понятия «далеко» для него больше не существовало. На тайной тропе действовало время богов, и потому путь по ней длился ровно столько, сколько хотелось самому путешествующему. Из деревянной усадьбы Хозяина Леса было одинаково близко и до горы Браге, и до горы Вяйно, и до самого Закатного моря.

Вяйно входил в то ничтожное число колдунов, которые умели передвигаться тайными лесными тропами сколько угодно без согласия Тапио. Именно так он часто удивлял жителей Калева, неожиданно появляясь чуть ли не в нескольких местах одновременно. Это было проще и быстрее, чем превращаться в ворона, но действовало только в пределах Тапиолы. Но на сей раз Вяйно шел тайной тропой с ведома Тапио, и шел не один – за ним, почти не скрываясь, следили чуть ли не все обитатели лесной усадьбы, которым удалось отлынить от работ в поле и в доме, включая и самого Тапио. Лесные создания, заскучавшие в обыденных трудах, предвкушали редкостное по нынешним временам зрелище – колдовской поединок.

Дорога Вяйно от околицы усадьбы Тапио до собственного забора заняла девять шагов. Только что в воздухе висело зеленое марево и волнами накатывала глухая тишина, мгновение – и березовый лес сменился бором, поредел, среди сосен блеснуло Кемми, и над кустом можжевельника показался высокий конек родного дома. Солнце склонялось к закату. Навязчивое внимание лесной нечисти вдруг перестало ощущаться, как будто исчезло. Вяйно почувствовал, что вышел из Тапиолы. Он остановился у изгороди, разглядывая пустой двор.

Колдун был порядком встревожен. Его все больше беспокоило исчезновение Ильмо. Кроме того, в избе хранилось немало предметов, которые не предназначались для постронних глаз. Если захватчик успеет покопаться в его вещах и кое-что найти – жди беды. Впрочем, сам захват дома беспокоил колдуна меньше, чем его возможные причины. И еще – в глубине души колдун ни за что не признался бы себе, что ему ничуть не меньше, чем Тапио и его холопам, интересно, кто поджидает его в избе.

Упомянутые ворсой слова «саами» и «кантеле» особенно раздразнили любопытство Вяйно. Он знавал многих сильных саамских нойда, но никто из них не применял кантеле для колдовства. Это был обычай карьяла. И тунов.