– Завтра в школу, - сказала Лелька.

– Ага, - поддержал ее Алешка со смешком.
– Я так соскучился.

А я вовсе не против школы… И не против ЗКС.

Папы еще не было дома. Мама нам очень обрадовалась: вытерла мокрую Гретку старой простыней и поскорее стала ее кормить. И все время приговаривала:

– Кушай, Рыжик, кушай. Загоняли тебя совсем мальчишки. Похудела даже.

– Ничего, - усмехнулся Алешка, - сейчас живо поправится.

И он не ошибся. Когда Гретка опустошила свою миску и по своей щенячьей привычке растянулась возле нее, ее живот напоминал небольшой воздушный шарик.

Мама погладила ее и сказала нам:

– Теперь ваша очередь, садитесь за стол.

Как только мы уселись, пришел папа.

– Подвинься, Бабочкин, - сказал он Алешке, садясь с ним рядом.

Алешка даже не вздрогнул, продолжал возить ложкой в тарелке. А потом поднял вопросительно невинные глазки:

– Добрый вечер, папа.
– И спросил голосом благовоспитанного и благоразумного мальчика-ботаника: - Ты что-то сказал, папа?

– Я сказал, что взрослым врать нехорошо.

– А он ничего не врал, - вступился я.

– А записаться в племянники Махаона - это не вранье?

Мама стала внимательно прислушиваться к нашему разговору.

– Пап, - Алешка сделал свои глаза еще более невинными. Даже обиженными.
– Я никому не говорил, что Бабочкин мой дядька.

– Да, - подтвердил я поспешно.
– Он только говорил: «Один дядька фотоаппарат подарил». Они сами почему-то решили, что Лешка - его племянник. Наверное, от страха.

– Ага, он просто однофамилец!
– усмехнулся папа.
– Случайное совпадение.

– Да!
– опять вступился я.
– Совпадение. И с собакой Лешка никого не обманывал. Он честно сказал: в бой пойдет Чен. Так и в договоре было записано. А то, что он в это время держал на руках песика хина, ничего не значит. Он мог бы и крокодила в это время держать.

– Какого крокодила?
– испугалась мама.
– Где крокодил?
– И она почему-то осторожно заглянула в холодильник.

– Его там нет, - засмеялся Алешка.
– Пока.

– А где он?
– мама села на табуретку и поджала ноги.

Папа о крокодиле будто и не слышал. Он свою линию допроса продолжал. Жаль только, что мы не сразу об этом догадались. Сами все выболтали.

Вот что значит - профессионал. Папа задавал вопросы так, будто в самом деле все знал, а мы, простодушные, отвечая ему, раскрывали все свои секреты.

– Так, Алексей, ты, стало быть, теперь законный владелец собачьего питомника?
– спросил он.

– Только когда совершеннолетним станет, - уточнил я поскорее, чтобы папа не очень сердился, а мама не очень испугалась. Но она все-таки немного испугалась.

– А сколько там собак?
– спросила она с тревогой.

– Не много, - вздохнул Алешка.
– Всего-то меньше ста.

– Что?!
– мама вскочила с табуретки, забыв про крокодила.
– Их же кормить всех надо. А где они будут жить?
– И предупредила: - У нас квартира маленькая. И холодильник небольшой.

– Зато с крокодилами, - засмеялся Алешка.

– Зубы не заговаривай, - одернул его папа.
– Ты хотя бы подумал, на какие деньги будешь этот приют содержать?

– Запросто! У меня эти… как их, Дим? А! Спонсоры! Леди, Док… Еще там всякие…

– Собаки?
– удивился папа.

Алешка немного растерялся. Но нашел достойный ответ:

– В какой-то степени. Это очень хорошие люди. Добрые и надежные. Будут мне помогать.

– Ничего не понимаю!
– Мама прижала ладони к щекам: - Они что, тоже у нас будут жить?

– В холодильнике, - сказал папа.
– С крокодилом.

Тут проснулась Грета и быстро навела порядок, приласкалась к папе и попросила добавки у мамы.

– А ты?
– спросил папа Гретку.
– Где твой диплом?

– Завтра получит, - сказал я.
– На последнем занятии.

– Пап, - поинтересовался Алешка.
– А этим, которые бои устраивали, что будет?

– Да ничего не будет, - сказал папа недовольно.
– Кого-то из них, особенно из охраны, привлекут за другие дела, а эти… им нечего предъявить.

– А жестокое обращение с животными?
– возмутился я.
– Такая статья есть.

– Во-первых, это сложно доказать, во-вторых, наказание здесь не очень серьезное. Ведь собачьи бои запрещены только в Москве. А в области - пожалуйста.