Шрифт:
– Про тебя?
– и Малыш от него попятился.
– Ты, вожак, не заговаривайся...
– Вот оно, кольцо!
– показал Жилло руку.
– Вряд ли еще дурак найдется - волосяным кольцом обручаться. Я один такой на все государство.
Склонился Малыш над колечком, бутылку со свечой как можно ближе поднес.
– Это же золотое!
– Да нет, волосяное.
– Тогда сожги!
– потребовал перепуганный Малыш.
– Вот прямо сейчас, на свечке!
– Иди в болото!
– очень внятно распорядился Жилло.
– Ну, разгадали загадку, а она за собой еще воз загадок потащила... Кто же это такая? И откуда про мое колечко знает?
– Сжег бы ты его от греха подальше, - не унимался Малыш.
– А то еще явится - хочешь не хочешь, а жениться придется.
– Так что же тут плохого?
– Все!
– отрубил Малыш.
– Жениться надо на простой девушке, вот хоть у Дедули спроси. Из хорошей семьи, чтобы мать - хозяйка, чтобы отец трезвого поведения. Она стряпать вкусно будет, детей растить, тебя, между прочим, слушаться. А эта..
– Зачем ей стряпать, когда она сделает пальцами вот так - и из воздуха достанет?
– стал заводить парня Жилло.
– И ты подумай, какие у нее красивые дети родятся!
– А слушаться?
– Малыш был неумолим.
– Опомнись, вожак, ведь явится она к тебе свататься! Сожги треклятое кольцо!
– Должен же я когда-нибудь жениться...
– вздохнул Жилло.
– Но не на этой! Ты же вожак! Ты же природный вожак! А будешь у нее под каблуком...
– уж до того расстроился Малыш, что голос у него сделался совсем трагический, даже со слезой.
– Это вы с Дедулей почему-то меня за вожака приняли. А я подчиняться всю жизнь учился, не командовать. Хотел бы я быть вожаком - пошел бы к молодому графу слугой?
– Ты слугой оказался, мы - ворами, - возразил Малыш.
– Но это еще не значит, что ты не можешь быть вожаком, а мы - честными людьми.
За такой философской беседой вернулись они на улицу Медников к погребку и встали перед окошком в большом недоумении.
– Неужели мы отсюда вылезли?
– спросил Жилло.
– Что мы отсюда вылезли, поверить трудно, - измерив его руками, ответил Малыш, - но что нам сюда залезать придется, это уж точно! Только оно и открыто, прочие закрыты!
Первым сполз вниз Жилло - он был потоньше Малыша и поуже в плечах. Соскочил с ларя, провел по себе руками - вроде цел.
– Полезай теперь ты, - говорит он Малышу.
– Ничего, не страшно!
Сел Малыш на брусчатку возле окна, ноги в погребок свесил.
– Нет, - отвечает, - боюсь! Точно застряну. Знаешь что, вожак, бери меня за ноги и тащи! А то я так всю ночь просижу.
И с каким же грохотом рухнули оба ночных гуляки в погребок, опрокинув при этом ларь! И как же хорошо треснулся Жилло, упав, об угол стола!
– Ну, теперь у меня точно из головы всех невест вышибло! Можешь, Малыш, спать спокойно... Кстати - вот ты говоришь, что жена мужа слушаться должна, а способна Дениза слушаться хоть кого на этом свете? А?
– Нет, конечно, - согласился Малыш, потирая бедро.
– Но если такая женщина, как она, встретит настоящего мужчину, то у нее даже мысли не возникнет о том, что можно с ним спорить, пререкаться, сковородкой на него замахиваться... Живо присмиреет!
– Что тут у вас творится?!
– спросила яростная Дениза, появляясь в закутке вооруженная именно сковородкой.
– Почему окно открыто?
Увидев разгром в закутке, она метнулась к сидящему на полу Малышу. Спасаясь от занесенной сковородки, тот отбрыкнулся ногой - по ней и досталось.
– Чем вам ларь помешал? Совсем умом повредились! Выставлю завтра обоих к лешему!
– продолжала бушевать Дениза. И вдруг замолчала, глядя на спящего Дедулю.
– Вот это сон!..
– даже с некоторым восхищением сказала она. Крепкий сон! Здоров же мужик спать... А вы оба смотрите у меня!
И, погрозив сковородкой, удалилась.
– Настоящего мужчину искать пошла, - заметил Жилло.
– С которым уже не захочет спорить и пререкаться...
Язвили они друг дружку всяко, издевались, как умели, а между тем и разделись, и в одеяла закутались, и даже уснули с недосказанными пакостями на губах...
А утро выдалось отвратительное.
Разбудил их женский визг на кухне. Дениза с кем-то из служанок воевала. Испортили поставленное с вечера тесто, целую квашню, и разбирались, чья вина. Дениза нашла виноватую, припомнила ей и разбитый кувшин, и какие-то прошлогодние шашни. Стало быть, нужно высчитывать из жалования! А та ей - тоже какие-то упреки. Что рано утром вставай, что допоздна торчи у плиты, что свободный день выпрашивай на коленях! Дениза, конечно, все обвинения отметает - мол, за то тебе, дуре, и платят, чтобы рано вставала и торчала у плиты! В общем, разобралась Дениза, усмирила бунтарку, мимоходом кому-то из парней досталось. Слушали Жилло с Малышом эту перепалку, слушали, и все кислее делалась румяная физиономия Малыша. Экий подарочек он сам себе придумал...