– Не пойду!
– причитает.
– Ни за что не пойду!..

– Куда ты денешься!
– отвечает Дениза.
– Сейчас же снимешь нарядное платье и наденешь школьное. Ты что, с ума сошла?

– Не надену!
– стонет девица.
– Это же тряпка безобразная! Я в своем пойду!

– Поплачь, поплачь, авось поумнеешь...
– зловеще бурчит Дениза. Это, братец Жилло, дочка моя. В лучшем думском пансионе учится. Одна беда - платья велено всем носить одинаковые. Когда она раз в неделю домой приходит, то, конечно, шелковое надевает. И не какое-нибудь, вкус-то у этой привереды - мой. День побегает, погордится, а потом опять в дерюгу влезать, потому что пансион - школа равноправия.

– У тебя дочка есть?
– удивляется Жилло.
– И сколько же ей?

– Сколько этой плаксе сопливой?
– с воспитательным значением спрашивает Дениза.
– Не поверишь - четырнадцать! Зовут - Эммелина.

– Когда же ты ее родила?

Смутилась Дениза.

– Мало ли какие глупости девчонки делают...
– буркнула.
– Когда девчонка одна на белом свете, некому мозги вправить, вовремя по заднице надавать... Вот и получаются сопливые плаксы!

Понял Жилло, что больше об этом говорить не стоит.

Дернула Дениза дочку за косы, подняла с постели и выслала в каморку переодеваться.

– Знаешь, чего стоило ее в пансион этот определить?
– спросила.
– Он же для равноправного народа, а я - женщина со средствами, хозяйка погребка. Но для нас, тех, кто побогаче, и вовсе все двери закрыты, хоть за рубеж отправляй детей учиться. А она еще слезы льет! Ладно, это не твоя печаль.

– У меня тоже сын растет, - признался Жилло.
– Вот думаю лавку открыть и к себе его забрать. Пусть к торговому делу привыкает.

– Сам-то ты не ахти какой учитель, - скривила гримаску Дениза.
– Ну, давай считать, сколько тебе нужно на обзаведение. Налог за наследство, полагаю, не очень велик - вот разве что ювелир тебе драгоценностей воз оставил... Хотя жил он небогато.

– Жил небогато, - согласился Жилло, - а оставил мне вот что...

И вынул из кожаного мешка ступку с пестиком.

– Фамильная реликвия, что ли?
– поинтересовалась Дениза.
– Не густо!

Сунул Жилло руку в мешок - а там ничего. Одна дырка - сделанный острым ножом разрез. И нетрудно догадаться, чья работа. Пошарил он в растерянности на всякий случай - и извлек грязный обруч.

– Тоже реликвия?

– Реликвия, - справившись с собственным изумлением и не желая признаваться, что и его братцы-воришки вниманием почтили, отвечал Жилло. Вот, погляди. Это - золото. Его только вычистить надо.

Показал он Денизе начищенный пятачок с розами.

– Да, - разглядев и прикинув на руке, согласилась она.
– Если на вес продавать, и то - немало. Я так понимаю, что ты отдаешь мне эту штуку в заклад, а я тебя деньгами снабжаю на открытие лавки?

Жилло и понятия не имел, что сделал Денизе такое коммерческое предложение. Он не мог продать коллекцию, но отдать что-то в заклад?.. Об этом ювелир, кажется, ничего не говорил?

И тут Жилло вскочил на ноги. Всякое самолюбие из головы как ветром вымело!

– Я же слово дал!
– воскликнул он.
– Я же честью поклялся!

– Чем-чем?
– спросила Дениза.
– Ты это слово в Кульдиге позабудь. Не маленький!

– Не могу, - жалобно отвечал Жилло.
– Меня ювелир потому и наследником сделал, чтобы я его коллекцию спас. А они, поганцы, ее утащили!.. Нет, я им шеи переломаю!

– Их сперва найти надо, - намекнула Дениза.
– Давно мне эта парочка не нравилась! Ступай-ка ты к тетке Тиберии. Я ее на днях приютила, подвальчик ей сдала - не нарадуюсь! Она в блюдце с водой поглядела - и пропавшую серебряную ложку мне нашла, такую с носом, для соуса. Иди, иди! А я на кухне буду. Потом вызовешь меня - договоримся насчет процента.

Указала Дениза Жилло, где потайной ход начинается, чтобы время не тратить, кругом не бежать. Проскочил он, согнувшись, эти двадцать или сколько там футов - в конурке вынырнул. Открыл деревянную дверцу - а это, оказывается, с другой стороны - вроде как шкаф. Хитро оборудовала ход Дениза.

– Это еще что за явление?
– воззрилась старуха на Жилло, который лез из шкафа.
– Вроде я тебя туда, голубчик, от мужа не прятала!

– Тетка Тиберия, дело есть, важное!
– обратился Жилло.
– Доставай блюдце с водой, приглашай кота на стол!..

– А я думала, ты про приятеля своего спросишь, - нахмурилась старая ведьма.
– Ну и досталось же парню! Сонным его держу, во сне все раны лучше заживают. Да ты куда?! Будить его не дам! Ишь, всполыхнулся!

Как-то хитро захватив руку Жилло, тетка Тиберия оттащила его от своей постели, где спал Мак, и поставила на приличном от нее расстоянии. Пристыженный Жилло даже не сильно сопротивлялся.

– Сам проснется! Я полотенца и рубашку его отстирала, за это с тебя особо возьму, - напомнила она.
– Ну, что за печаль? Кто мальчика обидел?