– А я всегда готов, - просто ответил капитан.
– У меня и фамилия подходящая. Флинт поанглийски означает «курок».

Начальник экспедиции собрал всех в каюткомпании. Нужно было принимать решение. Он коротко рассказал о гнусном предложении фирмы «Оазис».

– Положение очень серьезное, - сказал папа.
– Я, как деловой человек, хорошо знаю, что большие деньги - это большая война. И жестокая. По моим сведениям, фирма «Оазис» уже заказала и оплатила изготовление контейнеров для ядерных отходов. Фирма, к тому же, приобрела несколько сухогрузов и на свои средства переоборудовала их, оснастила специальными устройствами.

– То есть, вы хотите сказать, - вмешался Штокман, - что, затратив на все это значительные суммы…

– Около десяти миллиардов долларов, - уточнил папа.

– Кошмар! И куда только деньги тратят!
– Штокман, наверное, считал, что такие деньги нужно тратить на развитие океанологии. Но пиратыбизнесмены считали подругому.
– То есть, вы хотите сказать, что фирма любыми средствами попытается изменить результаты наших исследований?

– Уничтожить результаты!
– жестко сказал папа.
– Я уже высказывал эту мысль.

– Но ведь это подло!
– вскочил Рыбкин.
– Одно дело - выбросить за борт одного неплавающего человека, и совсем другое - уничтожить результаты труда многих людей.

– Узкое мнение, - осадил его Штокман.
– Как у плоской камбалы. Все гораздо страшнее по своим последствиям. Фирма начнет свою деятельность и погубит не только Мировой океан, но и всю планету.

– А самих себя им не жалко?
– спросил веселый матрос.

Штокман криво усмехнулся.

– Они уверены, что эта катастрофа произойдет тогда, когда их уже не будет. Да и ее результаты не сразу скажутся в Европе.

– Вот негодяи! Их надо утопить - и все. Пока не поздно.

– Найдутся другие. Нужно как можно скорее результаты наших исследований сделать достоянием всего ученого мира. И проинформировать правительства всех стран.

– Я могу пустить в эфир радио: «Всем, всем, всем!» - предложил капитан.

– Это несерьезно, - возразил Штокман.
– Надо побыстрее завершить исследования и представить наши материалы соответствующим организациям. И опубликовать их в печати. Сообщить в ЮНЕСКО.

– А сейчасто что делать?
– спросил Рыбкин с отчаянием.
– Если я не сохраню свою рыбу, я сам брошусь за борт.

– А сейчас, - сказал капитан, - удвоить бдительность, утроить осторожность и быть готовыми отразить возможное нападение.

– Чем отражать будем?
– спросил неугомонный Рыбкин.
– Микроскопами? Я свой не дам.

– Найдется чем, - сказал капитан.

Я бы не сказал, что на «Афалине» под влиянием реальной опасности воцарилось уныние. Наоборот. Все стали работать еще собраннее и деловитей. Правда, каждый из нас все время поглядывал на океан. С опаской. Хотя необходимости в этом не было. Капитан организовал специальную вахту наблюдателей, да и прибор для обнаружения какоголибо судна был включен на постоянную работу, и возле него неотступно находился один из членов экипажа.

А папа ломал голову над задачкой: кто же в нашем славном коллективе тайный и коварный враг? Кто держит постоянную связь с кораблем «Оазиса»? Кто сообщил им о результатах исследований? Кто попытался утопить Рыбкина? И за что? Вернее - зачем?

Но тут прибавился и еще один вопрос, не менее серьезный и загадочный.

…Мы стояли на мостике и любовались нашим красавцем - Тихим океаном. Волны которого кто только не бороздил за тысячи лет. И открыватели новых земель, и завоеватели, и исследователи, и пираты, и работорговцы, и просто торговцы, и всякие интуристы. И мы часто думали, а сколько кораблей за эти тысячелетия не достигли своей цели? Сколько из них улеглось на его дно? Сколько моряков не вернулось из плавания? И невольно напрашивалась не очень приятная мысль - не ждет ли такая же печальная участь и нашу прекрасную «Афалину»?

Но страшно нам почемуто не было. Наверное, потому что рядом с нами находился наш папа; командовал кораблем отважный и опытный капитан с пиратской фамилией; запросто мог рискнуть своей жизнью веселый матрос ради спасения любого из нас. Да и каждый член экипажа был смелым и надежным человеком. Каждый… Кроме одного. Затаившегося врага.

Вот тутто и ворвался на мостик взбешенный Штокман и ткнул своим длинным пальцем в капитанский живот:

– Что творится на вашем судне?

– А что на нем творится такое уж особенное?
– капитан вытаращил свои круглые омарьи глаза.
– Опять когото за борт сбросили?

– Хуже! Ктото взломал дверь моей каюты!

Капитан побелел, потом сразу покраснел, а затем твердо пообещал:

– Узнаю - кто, повешу на рее!

– Сначала узнайте! А потом я его сам повешу!

– Вот что, - сказал папа капитану, - поставьте людей по обе стороны прохода и никого к каюте Штокмана не подпускать. Я сам осмотрю ее.

Но ничего особенного папа не обнаружил. Дверь была взломана грубо и примитивно. Топориком с пожарного стенда. В каюте был порядок - непохоже, что ктото здесь чтото искал. Только на ключевине сейфа папа обнаружил свежие царапины. Явно ктото пытался его вскрыть.