–  Взяла.
– В лице и манерах женщины было что-то от Ааслин, и вообще она меньше всех в этой пятерке походила на Бродягу.
– Вы игнорируете нас, - с затаенным гневом продолжала она, тряхнула головой и добавила: - Вы считаете себя разумной интеллигенцией. Как я понимаю, на вас форма рационалистов, но… но вы не можете понять и сотой доли моего внутреннего мира. Разве не так?

–  Может быть, отчасти и так, - согласилась Уошен.

Женщина направила на нее сканер в поисках малейших отклонений от нормы, какой-нибудь зацепки для еще более подробного исследования. Повисло неловкое молчание, и Уошен заговорила первой.

–  А вот насчет вашего собственного мира. Этого Медулла оссиум…

–  Что?

–  Он кажется очень таинственным. И, я думаю, ни на что не похожим.

Женщина пожала плечами и, заставив себя говорить миролюбиво, процитировала одну из максим рационалистов: «Правильно поставленный вопрос рассеивает любую тайну».

–  Где вы родились?

–  В Хаззе.

–  Когда?

–  Сто пять лет назад.

–  Город Хазз… Это на Медулле?
– протянула с удивлением Уошен, стараясь припомнить, встречалась ли она когда-нибудь с этой женщиной.

–  Да.

–  Всегда?

Женщина почти проглотила наживку, но заколебалась и осторожно ответила, но не Уошен, а всем присутствовавшим:

–  Медулла оссиум - небольшой мир, и с тех пор, как там живут люди, все так или иначе сделано Бродягами.

Уошен сидела неподвижно и молча. Тогда женщина обратилась к Памиру:

–  Пожалуйста, сэр. Вы тоже можете задать какой-нибудь вопрос.

Псевдолицо сморщилось и громко объявило:

–  А когда я смогу спуститься вниз и своими глазами посмотреть этот ваш Медулла оссиум?

Она начала сканировать Памира, и остальные полицейские, словно случайно, встали полукругом рядом со столиком, с разных точек направив на Памира свои сонары и приборы с инфракрасным излучением.

–  Можно отправиться хоть сейчас!
– смеясь, ответил ему молодой Бродяга с глазами Дью.

Конечно же, он имел в виду - отправиться в роли пленного.

Но женщина сурово посмотрела на подчиненного, не одобряя таких глупых выходок, и спокойно пояснила:

–  Туры начнутся в самом скором времени. Это прелестный мир, и я уверена, что он'станет весьма популярным местом для туристов.

Некоторые пассажиры согласно закивали, вероятно, также желая отправиться в путешествие.

Но тут Бесшабашный громко рыгнул, привлекая тем самым всеобщее внимание.

–  - А у меня есть вопросик и получше,- заявил он.

–  Пожалуйста.

–  Могу ли я присоединиться к Бродягам?

Всем стало неловко, но женщина с обаятельным спокойствием улыбнулась и дала вполне достойный ответ.

–  Не знаю, но когда я снова увижу Тилла, непременно спрошу его об этом…

Окончание ее ответа было прервано неожиданным толчком.

Толчок был резким и быстрым, но все его заметили. Сидящие за соседними столиками с удивлением поглядели вниз, обратив при этом внимание и на то, как плеснулись напитки в стаканах. Стены и потолок на мгновение пошатнулись.

За неожиданным движением пришел и звук. Это был низкий, очень низкий рев, шедший откуда-то сверху, разносившийся вдоль улиц и уходивший в глубины Корабля.

Уошен изобразила крайнее удивление.

Но Памир использовал ситуацию в своих интересах. Он выпрямился, посмотрел на офицера и голосом, будто бы едва сдерживавшим дрожь, спросил:

–  Что за фигня?

Начальник патруля и знать ничего не знала. И какое-то время Бродяги были растеряны точно так же, как остальные.

–  Это, наверное, столкновение, - предложила разумное объяснение Уошен и переглянулась с собеседниками.
– Должно быть, комета. Мы приближаемся к очередной черной дыре… кометы с соседней звезды бомбардируют нас.

Эти слова поползли по кафе и дальше по длинной улице.

Бродяги попытались поверить Уошен, но вскоре по своим каналам услышали заявление, объясняющее все происшедшее. Кривясь, как от боли, женщина повернулась к своим коллегам.

–  Один из наших двигателей… сломался… - Но потом она сообразила, что такая откровенность в публичном месте недопустима, и уже с улыбкой добавила: - Но все находится под строгим контролем.
– Впрочем, ее тон и выражение лица свидетельствовали о совершенно обратном.

Люди вокруг сидели с испуганными Лицами; кто-то нервно смеялся. Чужие выражали свою реакцию на происшедшее то полным спокойствием, то целым зарядом выпущенных в воздух феромонов. Кафе наполнилось густыми странными запахами и пронзительными нерасчленимыми звуками.