Следователи тщательно записывали всю эту ерунду. Потом их подчиненные разберут все происшествия по косточкам и, если надо, проведут дальнейший розыск.

Постоянное неутомимое исследование всех настроений, поведения и событий на Корабле продолжалось.

Наконец открылся последний люк, и Памир вошел в рубку. На него посмотрел робот с корявой физиономией и быстро произнес:

–  Наконец-то!
– Робот развернулся всем корпусом, оставив лицо обращенным к Памиру, и приказал: - За мной! Бегом!

Памир во всю прыть помчался следом.

Административный центр Корабля простирался на три километра в длину и полкилометра в ширину. Потолок поддерживали высокие зеленоватые арки, с которых свисала красивая паутина, готовая в нужный момент перехватить кого нужно.

По коридорам гудела на специфическом коммуникационном диалекте многотысячная толпа капитанов, их помощников, людей и чужих. И весь этот многоголосый гул поднялся из-за пропавших капитанов. Говорили о поисках то в одном, то в другом месте Корабля, то наверху, то в глубинах. А когда переставали говорить люди, раздавались характерные писки и щебет роботов, обменивающихся последней информацией о том, что и где уже найдено, чтобы, наконец, обнаружить обоих призраков.

Были сделаны и выставлены на всеобщее обозрение два голографических изображения призраков.

Они прошли последнюю сотню метров, и робот хрипло предупредил:

–  Сегодня она хочет только полной откровенности. И ничего больше.

Обычно Премьер не особенно одобряла безоглядную откровенность.

–  Не волнуйся, - Памир вздохнул и мысленно улыбнулся.

–  Это моя работа, - смутился робот.
– Извините. Они вошли в квартиру Премьера. Памир снял фуражку, одернул форму и вытер с лица пот. Потом несколько раз вздохнул поглубже, чтобы успокоиться, и открыл гиперфибровую дверь, за которой стояло несколько дежурных генералов службы безопасности - мужчин и женщин в черной форме с оружием. Охранники рассматривали новоприбывшего со ставшей уже профессионально привычной смесью недоверия и неприязни на лицах.

В их глазах Памир являлся несомненным предателем: проныра, заставивший их хозяйку наградить его не только полным прощением, но и назначением на старый, совершенно незаслуженный пост.

Возвышаясь над генералами, стояла сама Премьер, рассеянно глядя на входящего Памира. Потом она прикрыла глаза, махнула обеими руками и сказала молчащим генералам:

–  Уйдите все. Чтобы никто ничего не слышал. Продолжайте поиски и сообщайте обо всем немедленно. Ясно?

–  Слушаюсь, мадам, - хором ответили тридцать склоненных голов.

В мгновение ока все они исчезли, оставив только тысячи спрятанных камер и немереное количество простых роботов.

Покои Премьера были небольшими, даже меньше, чем квартира самого Памира, например. В ее распоряжении находилась лишь половина гектара, поделенного на множество маленьких комнат, каждая из которых была украшена живыми коврами и настенными драпировками, довольно грубыми изделиями простых земных существ, а также ярко раскрашенной мебелью, предназначавшейся лишь для посетителей.

Премьер выгодно смотрелась в каждом из этих маленьких помещений, чего и добивалась. Она поглядела на Памира сверху вниз, но затем широкой улыбкой дала понять, что все формальности закончены.

Улыбка, впрочем, вызвала у него удивление.

–  Памир, - тепло и открыто обратилась она к нему. Он спрятал удивление и учтиво поклонился, не отводя глаз от ее длинных ног, обнаженных и золотистых, особенно эффектных на фоне снежно-белого мраморного пола.

–  Мадам. Чем могу помочь? Мадам.

–  Я изучила твой рапорт о недавних событиях. Отличная, тщательная работа. Как обычно. Полагаю, ты ничего не упустил.

–  Ничего.
– Он посмотрел, как отражается его удивленное лицо в зеркале ее формы.
– Вы нашли их, мадам?

–  Нет.
– А сказала бы она, если бы нашли?
– Нет, - еще раз повторила она.
– И я все больше уверяюсь в том, что искать нам нечего. Во всяком случае, пропавших капитанов.

Он сморгнул, оценивая эти слова.

–  Значит, с нами говорила не Уошен?

–  Я думаю, что это была просто чья-то злая шутка.
– Она не улыбнулась, как должна была бы улыбнуться, произнося подобную тривиальность.
– Голографическая проекция. Синтетические тела. Следы привели нас к станции, которая спустя минуту была разрушена. Очевидно для того, чтобы придать истории более правдоподобности.

–  Вы не правы, мадам,- подумав секунду, возразил Памир. Она молчала и ждала.
– Я видел именно Уошен. Я узнал ее, хотя она и решительно изменилась. Очень загорелая, я бы сказал, прокопченная кожа, какая-то грубая форма…