Шрифт:
– А я так не думаю.
Кви Ли отняла руку от руки мужа и своим маленьким пальчиком нажала нижнюю, самую дальнюю пурпурную точку на экране.
– Что это за место?
– спросила она.
– Жилище чужих, - ответил Перри.
– Пиявок, - пояснил Памир.
– Оно заброшено давным-давно.
– Премьер знает об этом? Оно обыскивалось?
– Да, частным образом и кем-то из офицеров безопасности.
– Ну, вот что, Памир.
– В голосе Перри прозвучали почему-то нотки гнева.
– Ты вообще ничего не знаешь про этот Корабль, вот что.
– И этот обаятельный человек, всегда сглаживавший в своей жизни все неприятные неровности, наклонился поближе к Памиру, обдавая его своим влажным дыханием с запахом древних цветущих садов.
– Ничего. Ничего более значительного, чем общеизвестные банальности.
– Я знаю достаточно, - нахмурился Памир.
– Ни хрена ты не знаешь!
– всплеснул руками Перри.
– Ты не знаешь, ни кто построил его, ни когда, ни где!
Памиру вдруг очень захотелось выпить, но он решил удержаться и вообще - молчать, чтобы не пропустить ничего из речей ремора.
– И самое плохое, - продолжал тот, - что ты даже не знаешь, для чего он был выстроен. Что, знаешь? У тебя нет аргументов даже для того, чтобы выработать или подтвердить какую-либо приемлемую теорию на этот счет. Только какие-то недоваренные догадки, которые не меняются тысячелетиями. Какой-то корабль, который может прыгать из галактики в галактику, так, кажется? Хотя ни у кого нет никаких реальных доказательств даже этой ерунде.
– Нет, -подтвердил Памир.
Перри откинулся в кресле и улыбнулся как человек, который только что выиграл решающее сражение. Потом сцепил руки и заложил их за голову.
– Медулла оссиум, - тихо произнес Памир.
– Что?
После встречи с Премьером Памир впервые произнес это слово, да и произнес он его сейчас лишь для того, чтобы сменить тему разговора.
– Ты знаешь что-нибудь с таким названием?
– Медулла оссиум?
– Ну да. Знаешь?
Перри прикрыл глаза, пожевал губами и, подумав немного, признался:
– Нет. Ничего на ум не приходит. А к чему ты это сказал? Что-то слышал о нем?
– Готовлю очередную недоваренную разгадку, - хмыкнул Памир.
Перри рассмеялся одновременно над собой, приятелем и над всей этой глупой ситуацией в целом.
– Так это там прячутся пропавшие?
– Ах, если б я знал…
– Медулла оссиум,- осторожно повторила и Кви Ли. Затем, используя утонченный диалект и подняв крошечный пальчик, сказала: - Когда-то давно, когда люди еще не были устроены так, что могли жить вечно… когда мы были простыми и хрупкими существами, Медулла оссиум находился внутри наших костей. Не так, как сегодня. Не пропитывающим все мускулы и печень…
Мужчины уставились на нее во все глаза.
– Вы слишком молоды, чтобы помнить это, - добавила она, словно извиняя их, и снова указала пальчиком под самую нижнюю светящуюся точку.
– Иногда Медулла оссиум, костный мозг, означает просто центр вещи. Ее сердцевину. Ядро. Суть .- Она подняла глаза, улыбнулась, и на ее круглое старомодное лицо лег отсвет карты.
А Памир уже в который раз подумал, что она потрясающе красивая женщина.
– Может быть, поискать в корабельном ядре, - посоветовала она.
Но оба лишь рассмеялись над столь нелепым предложением Кви Ли.
Глава тридцать первая
Памир составил список наиболее вероятных мест, потом самолично облазал каждое, и спустя несколько лет уже собрал океан всяческих слухов, сплетен, историй, легенд и видений о пропавших капитанах. Однако единственно реальным, похоже, оставалось лишь убеждение в том, что всякое живое существо хотя бы раз да видело этих пропавших капитанов, и что они являлись повсюду. Он сам так или иначе оказался заражен этой истерией. Исчезнувшие коллеги появлялись без всякого предупреждения. Как правило, большей частью бывшие любовники. И чаще всего Уошен. Иногда, совершенно неожиданно, Памир видел высокую женщину, идущую, например, по оживленной улице, и ее походка, цвет кожи, полуседой каштановый хвост однозначно говорил только о ней и ни о ком более. Памир бросался бегом, но приблизившись, замедлял шаг, потому что перед ним была другая красавица, удивленная и возмущенная прикосновением постороннего человека. Несколько раз она примерещилась ему сидевшей, поджав по-турецки ноги, в каком-то пустом помещении, обнаженная и прекрасная. Но по приближении сначала оказалась статуей высотой метров в двадцать, а потом и вовсе превратилась в груду плохо освещенного щебня. Спустя год она привиделась ему стоящей на коленях среди пурпурных эпияитов, растущих на отмели, где Памир разбил свой лагерь. Прищурившись и не переставая жарить только что выуженную горбушу, он разглядел смотревшее прямо на него улыбающееся лицо. Неожиданно повеявший со стороны моря ветер донес до него знакомый голос:
– А на двоих хватит?
Но Памир уже знал про свои иллюзии и не позволил себе увлечься. Ветер стих, и знакомое лицо превратилось в сплетение мертвых листьев. Памир покачал головой, улыбнулся в очередной раз собственной глупости и пододвинул рыбу поближе к огню.
Пассажиры и команда уже знали о его поисках, и потому иногда помогали, кто чем мог.
Правда, некоторые требовали за свои басни платы.
Другие хотели в обмен просто внимания, любви или славы.
И только совсем немногие рассказывали истории совершенно искренне, сами не зная, зачем лгут, смешивая какие-то туманные воспоминания с желаемым впечатлением, выстраивая целые эпосы.
Вот только небольшой перечень всех этих бесконечных басен.
Пропавшие капитаны жили на Дне.
Они организовали свою коммуну, спрятанную в непомеченных на картах пещерах где-то под морем Паутины.
Он были похищены кайян-квазарами - крошечными, наполовину органическими, наполовину силиконовыми существами, - которые держали их в качестве рабов и ездили на них как на лошадях.
Их поглотила сильная гелевая буря в районе Магны.
Рассказывали также весьма распространенные истории о злобных и мстительных чужих. В первую очередь, конечно, грешили на фениксоподобных, хотя те являлись далеко не лучшими кандидатами на эту роль. Но рассказывали, как они тайно вернулись на корабль и в наказание за прошлые обиды, похитили у Премьера лучших капитанов.