Через некоторое время девушка очнулась. Все предметы стали на свои места, и она осознала, что находится на чердаке. Тяжелый темно-коричневый шкаф тянулся во всю ширину стены. Недалеко от столика стоял умывальник, на полу лежала истертая дорожка.

Сибилла собралась с силами и подошла к двери. Через щель внизу на чердак пробивался бледный луч света. Она дернула за ручку. Дверь была заперта. Сибилла посмотрела на окно, но оно было заделано решеткой.

Вдруг послышались тяжелые шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Раздался звук отодвигаемого засова. На чердак вошел Когги. В руках у него была папка с бумагами, а на лице - озабоченное выражение.

– Ну, милое дитя, - начал он еще с порога, - нагнали вы на нас страху. И часто у вас бывают такие припадки?

Сибилла в недоумении посмотрела на Когги, но тут же поняла куда он клонит.

– Припадки?
– переспросила она.

– Ну да. Это еще мягко сказано, - его тон стал заметно суше.
– Я вас ни в чем не упрекаю. Сохрани Бог! Грехи отцов сказываются на детях. В вашей семье наследственная эпилепсия?

У Сибиллы перехватило дыхание от безмерной наглости этого маленького человечка.

– Я не могу утверждать, что это были явные эпилептические судороги, снова заговорил Когги, - я не врач-психиатр. Но этот диагноз почти наверняка правилен. Иначе произошедшее невозможно объяснить.

Сибилла была готова вцепиться этой лисе в горло.

– А вот я не могу вспомнить никакого припадка, - сказала она.

Когги положил бумаги на столик и печально закивал:

– Я так и думал. Потеря сознания, провалы в памяти... Первая стадия эпилепсии. Вторая стадия выражается в буйстве.

Сибилла сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

– Пропустите меня, - сказала она.
– Я хочу немедленно покинуть ваш дом.

Когги загородил собою дверь.

– Тише, тише, маленькая леди! Сначала вам необходимо выполнить несколько формальностей.

Он вынул ручку и разгладил лист бумаги.

– Вы будете свободны, когда подпишите это.
– Когги показал на бумагу.

Сибилла протянула руку, но Когги отступил в сторожу.

– Поймите меня, - сказал наставительно, не глядя на девушку.
– Вы своими припадками вынудили меня принять экстренные меры. Я приглашаю вас для важной беседы. Вдруг вы начинаете кричать и падаете на диван. Я отношу вас сюда, чтобы вы не могли себе навредить. Все обходится хорошо, но моя жена... Она считает, что вам может прийти в голову сказать, что мы подмешали что-то в чай и удерживали здесь вас вопреки вашей воле. Чем мы можем защититься? Ничем. Нам никто не поверит. Прокуроры всегда предполагают худшее. Я надеюсь, что вы не будете в претензии на меня, если я постараюсь предоставить подобную возможность. Поэтому я составил вот это объяснение. Подпишите его, и мой автомобиль тут же доставит вас домой.

– А я думала, что моя мать уже в дороге сюда, - уколола его Сибилла.

Но Когги был готов и к этому.

– Я успел попросить ее отказаться от поездки, - парировал он. Автомобиль еще не вернулся, но должен вот-вот подъехать.

– Могу я прочесть свое заявление?
– спросила Сибилла.

– Зачем? Это заведет нас в спорах слишком далеко. Время не ждет. Подписывайте!

– Вы требуете, чтобы я сама удостоверила свою душевную болезнь. Сибилла отступила на шаг назад.

– Этого вы не должны делать. Кто говорит об этом? Вы заверяете только правильность моего образа действий.

– Почему же вы не даете мне прочесть этот текст?

– Просто юридическая фразеология чужда женскому пониманию. Вы можете не так понять какую-нибудь фразу, и это могло бы привести к недоразумениям и ненужным объяснениям. Не заставляйте больше ожидать себя. Я уже и так поволновался из-за вас. Жена слегла с тяжелым нервным припадком. Я вызывал ей врача...

Он подал Сибилле ручку.

Девушка подошла к столику, на котором лежал лист. Он был весь покрыт мелким машинописным текстом. Когги заметил ее взгляд и положил на текст руку. Другой рукой он указал ей место для подписи.

Сибилла уже хотела расписаться, чтобы получить свободу хотя бы ценой унижения, но прочла между растопыренными пальцами Когги подозрительные строки: "...если упомянутая Сибилла Ленсдоун умрет раньше упомянутого... Бертрама Когги, то..."

– Нет, - твердо сказала она, - я подписываю только то, что перед этим прочитаю.

И тут лицо Когги переменилось. Его челюсти сдвинулись, губы раскрылись, обнажив желтые зубы, он зажмурился. Это уже не был любезный говорливый старый джентльмен. Перед Сибиллой стоял упорный, поседевший в грехах преступник, который ни перед чем не останавливается.

– Немедленно подпиши!
– заорал он на нее, - а не то тебе придется пожалеть о своем отказе!

– Я не подпишу, - сухо и холодно ответила Сибилла.

Когги схватил бумагу и сунул ее в папку. Этого момента Сибилла и ждала. Одним прыжком она очутилась у двери и успела схватиться за ручку, когда Когги схватил ее. Сибилла упала на пол. Он насмешливо посмотрел на девушку, не считая нужным скрывать свои истинные чувства.

– Пока будете проявлять норов - ваше место здесь! У меня время есть, я могу подождать. Есть ли оно у вас? Ускорите ваше решение, если поголодаете.