Судья засомневался.

– Так мы можем прозаседать целый день.

– А хоть и целую неделю, - парировал Модьюн.

Собравшиеся дружно выдохнули. Его честь, на миг забыв о приличиях, взвизгнул:

– Исключенно!

Потом, взяв себя в руки, обратился к обвинителю:

– Начинайте, сэр.

Гиена-обвинитель вышел вперед. Он явно был не в своей тарелке, но тем не менее, все же задал основные вопросы:

– Ваше имя? Действительно ли вы обезьяна, родом из Африки? Являетесь ли вы тем лицом, которое обвиняется в незаконном проникновении на корабль? Знаете ли вы, в каком преступлении обвиняются подсудимые?

Именно на этот вопрос Модьюн впервые заявил протест, взяв на себя двойную роль - свидетеля и защитника.

ГЛАВА 18

– Протестую против подобного вопроса: то, что инкримируется подсудимым, не является преступлением. Так записано в законах, которые установили люди - перед тем, как ушли за барьер и оставили Землю своим друзьямчеловекозверем.
– Он повернулся к скамьям, заполненным публикой, и с жаром продолжал: - В крайнем случае, действия обвиняемых можно квалифицировать как незначительный проступок. И наказанием за него должен служить, ну, скажем, домашний арест дня на два - на три, никак не больше.

Модьюн еще не исчерпал все доводы, как судья прервал его.Он настаивал на том, что подсудимые виновны в уголовном преступлении по статье закона.

– По статье?
– переспросил Модьюн.

– Вот именно, по статье.

– Покажите мне статью, - потребовал Модьюн.

Судебный секретарь, человек-гиена ученого вида, одетый в лоснящийся черный костюм и рубашку с высоким воротничком, принес какую-то книгу. Он открыл ее на двести девяносто пятой странице и указал на седьмую строку снизу, начинавшуюся со слов: "... считается тяжким преступлением, за которое предусмотрены следующие виды наказания: длительное тюремное заключение с конфискацией имущества или смертная казнь".

– Ну-ка, дайте мне взглянуть, - не выдержал Модьюн.

Секретарь взглядом попросил разрешения у судьи и, получив в ответ утвердительный кивок, передал книгу.

Модьюн прочитал параграф, потом увидел вкладку, прочитал написанное на ней, бросил на суд торжествующий взгляд и заявил:

– Это не тот закон, который оставил человек, а никуда не годная фальшивка, сработанная человекогиенами.

– А я утверждаю, - провозгласил судья; - что закон вполне годен для отправления правосудия.
– Любезности в его голосе явно поубавилось.

– Я считаю, что подсудимых следует признать невиновными - ведь состав преступления так и не обнаружен, - настаивал Модьюн.

– У меня к вам единственный вопрос, - сказал судья, - будете вы давать показания или нет? Если нет, тогда прошу вас покинуть свидетельское место, - язвительно добавил он.

"Пожалуй, все-таки уходить не стоит", - решил Модьюн и заявил:

– Я буду давать показания, но сохраняю за собой право снова поднять этот вопрос.

Судья повернулся к гиене- обвинителю.

– Продолжайте допрос свидетеля, - сказал он.

– Как вы попали на корабль?
– спросил обвинитель.

– Я прошел через док, подошел к одной из многочисленных дверей, сел в лифт. Поднялся на сотню с лишним этажей и вышел из лифта прямо в какой-то коридор. Тогда я подумал, что благополучно проник на корабль. Так оно и оказалось, - подвел итог Модьюн.

Когда он закончил, в зале наступила тишина. Обвинитель, длинный, тощий субъект, задававший вопросы, был явно в замешательстве. Тем не менее, он быстро овладел собой и сказал:

– Не изволите ли взглянуть на скамью подсудимых?

Модьюн посмотрел в указанном направлении и, конечно, увидел там четверых друзей.

– Вы узнаете кого- нибудь из этих людей?
– спросил обвинитель.

– Всех узнаю, - ответил Модьюн.

Пленники заметно приуныли. Наррл так и осел, как будто его прихлопнули чем-то тяжелым.

– Тишина в зале!
– рявкнул судья.

Обвинитель продолжал допрос.

– Был ли кто-то из этих людей, - он указал на подсудимых, - вместе с вами, когда вы пересекли док, вошли в лифт и поднялись на корабль?

Со своего места Модьюну было видно, как напряглись человекозвери в зале. Он даже почувствовал, как многие из них невольно затаили дыхание, по-видимому опасаясь, что он ответит утвердительно. Модьюн обратился к судье:

– Ваша честь, я сознаю, что от моего ответа зависит многое. Вероятно, многие считают если я отвечу "да", это повредит подсудимым. Вы тоже так полагаете?

Судья перегнулся через барьер и произнес назидательным тоном:

– Долг свидетеля - отвечать правду. А уж к какому выводу я приду вынося окончательное решение, зависит от логики, которой руководствуется каждый судья.